Девятнадцать минут

Питера удивили эти слова.

– Да уж, – он слегка улыбнулся, – тебе теперь не придется, как другим родителям, выкладывать за меня по сорок тысяч в год. Для моего содержания тебе достаточно будет заплатить налоги.

– О чем еще мечтать экономисту! – пошутил Льюис, хотя понял, что это совсем несмешно.

Понял он и другое: это тоже своего рода счастье – что угодно говорить и что угодно делать, лишь бы сын продолжал вот так улыбаться. Как будто у него еще может быть какой-то повод для улыбки. Даже если на самом деле каждое слово царапает тебе горло, как кусок стекла.

Патрик сидел, положив скрещенные ноги на прокурорский стол, а Диана Ливен изучала отчеты по баллистической экспертизе.

– Было два неиспользованных дробовика, – объяснил Патрик, – и два одинаковых пистолета «Глок 17», зарегистрированных на соседа напротив, полицейского в отставке.

Диана оторвала взгляд от бумаг:

– Превосходно.

– Ну да, вы же знаете нас, копов. Мы не любим запирать оружие в сейфы, откуда его в случае чего трудно будет быстро достать. Почти все выстрелы в школе произведены из пистолета А: судя по бороздкам, собранные нами пули вышли именно из его ствола. Из пистолета В, как говорят эксперты, тоже стреляли, но пули мы не нашли. Он лежал на полу в раздевалке, его заклинило. В момент задержания Хоутон все еще держал в руках пистолет А.

Диана откинулась на спинку стула:

– Макафи спросит вас, зачем Хоутону вообще понадобилось доставать пистолет В, если пистолет А до тех пор прекрасно справлялся со своей задачей.

– Может, – пожал плечами Патрик, – он выстрелил Ройстону в живот из пистолета В, пистолет В заклинило, и тогда он взял пистолет А. Или еще проще: не исключено, что из пистолета В Хоутон выстрелил в самом начале. Ведь ту пулю так и не нашли. Она могла застрять, например, в стекловолоконной изоляции кафетерия. Когда этот «глок» заклинило, парень сунул его за пояс и переключился на другой, а к концу, когда совсем разошелся, выбросил или выронил случайно.

– «Или» – терпеть не могу это слово. Всего три буквы, а сколько неопределенности…

В дверь постучали. Секретарша просунула голову в кабинет:

– Пришел свидетель, которому назначено на два часа.

Диана объяснила Патрику:

– Я готовлю Дрю Жирара к даче показаний. Поприсутствуете?

Парик пересел на другой стул, освободив свидетелю место напротив прокурора. Мальчик, тихо постучавшись, вошел:

– Миз Ливен?

Диана приблизилась к нему, обойдя стол:

– Дрю, спасибо, что пришел. – Она указала на Патрика. – Помнишь детектива Дюшарма?

Дрю кивнул в знак приветствия. Патрик внимательно посмотрел на парня: выглаженные брюки, рубашка, показная вежливость. Странно. На допросах одноклассники отзывались о нем как о самоуверенном хаме, считающем себя звездой хоккея. Но у него на глазах убили друга, да и сам он получил пулю в плечо. Тот мир, где он чувствовал себя хозяином, рухнул.

– Дрю, – начала Диана, – мы пригласили тебя, потому что ты получил повестку в суд. В один из дней на следующей неделе тебе нужно будет дать показания. Мы тебя, конечно, известим… ну а пока я хотела бы убедиться, что ты не будешь нервничать. Я объясню, как работает система и какие вопросы тебе будут задавать. Если у тебя самого есть какие-то вопросы, я отвечу. Хорошо?

– Да, мэм.

Патрик подался вперед:

– Как плечо?

Дрю обернулся, неосознанно искривив плечевой пояс:

– Продолжаю ходить на физиотерапию и всякое такое, но вообще уже гораздо лучше. Только вот… – Он не договорил.

– Что? – спросила Диана.

– Я пропускаю весь следующий хоккейный сезон.

Диана и Патрик переглянулись: это обстоятельство должно было вызвать у присяжных сочувствие к свидетелю.

– Думаешь, со временем тебе удастся снова начать играть?

Дрю покраснел:

– Врачи говорят, что нет, но, по-моему, они ошибаются. – Помолчав, он добавил: – В будущем году я поступаю в колледж и, вообще-то, рассчитывал получить стипендию как спортсмен.

Повисла неловкая пауза: ни Диана, ни Патрик не решились заверить парня в оправданности его надежд.

– Значит, так, Дрю, – сказала прокурор, – в суде я сначала спрошу, как тебя зовут, где ты живешь и был ли в школе в тот день.

– Ладно.

– Давай порепетируем. Когда ты пришел в школу тем утром, какой у тебя был первый урок?

Дрю сел прямее:

– История Америки.

– А второй?

– Английский.

– Куда ты пошел после английского?

– Третьим уроком у меня окно. Почти все, у кого окно, зависают в кафетерии.

– Ты тоже туда пришел?

– Да.

– Кто был с тобой? – спросила Диана.

– Пришел я один, но там уже собралось несколько человек наших. – Дрю посмотрел на Патрика: – Там были мои друзья.

– Как долго ты пробыл в кафетерии?

– Не знаю. Может, с полчаса.

Диана кивнула:

– Что произошло потом?

Дрю посмотрел на свои брюки и провел большим пальцем по стрелке. Патрик заметил, что рука у него дрожит.

– Мы все просто… разговаривали, и вдруг я услышал, как что-то громко бахнуло.

– Ты понял, откуда идет этот звук?

– Нет, я вообще не сообразил, что это.

– Ты что-нибудь увидел?

– Нет.

– Итак, – спросила Диана, – что ты сделал, когда услышал тот звук?