Девятьсот восемьдесят восьмой

— Я и не скажу, — отозвался Марсель, ободряюще похлопав того по плечу. — Хочу с тем человеком встретиться, потолковать. Может быть, и мне удастся подзаработать. Рубаху-то ты мне попортил, а на новую деньги нужны.

— Вот это другой разговор, — сразу заулыбался Миша. — Лук не отнимешь?

— На кой он мне? — почти искренне рассмеялся историк, взглянув на орудие, которое было для него слишком мало. — Пользуйся на здоровье.

— Как звать-то тебя, дядя? — поинтересовался мальчик, окончательно проникнувшись доверием к новому знакомому.

— Курьяном, — Марсель назвался именем друга, решив, что с него достаточно кириллов и баламошек.

Дорога до воинствующей деревни заняла не больше десяти минут, и вскоре ученый с жалостью рассматривал несколько покосившихся от времени домов, весь вид которых свидетельствовал о крайней нужде их обитателей. Это было удивительно, особенно учитывая то, что вокруг расстилались бескрайние поля плодородной земли, а в лесах должно было водиться достаточно дичи. Стоило только захотеть — и это место могло прокормить кого угодно. Подумав, Марсель решил, что, возможно, дело было в самих людях. Говорят ведь, что подобное тянется к подобному — значит, местное население просто не желало работать, и именно в этом состояла главная причина их бедственного положения. Запустение наблюдалось повсюду, даже колодец, располагавшийся в самом центре поселения, выглядел так, что был больше похож на отхожее место. Представив себе, в какой ужас пришел бы хозяйственный Михайло, увидев все это, историк подумал, что здесь пригодились бы его управленческие способности. Тем временем мальчик подвел его к своей избе, которая ничем не отличалась от остальных, и по привычке пнул ногой ветхую калитку, которая жалобно скрипнула и только каким-то чудом не слетела с петель.

— Баню построим, — словно оправдываясь, заявил он. — Скотину заведем. Были бы только деньги, а там сразу заживем, как люди.

Марсель не стал говорить о том, что нищету, прежде всего, нужно вытравить из собственной головы — юный селянин вряд ли понял бы его. Вместо этого он кивнул и поинтересовался, где можно найти хозяина.

— Так на охоте все, я же говорил, — Миша кивнул куда-то в сторону. — Волхвов выслеживают.

— И что же, никто из них не дал вам отпора?

Историка удивил тот факт, что обычным мужикам удалось с такой легкостью убить пятерых жрецов. Столкнувшись с Ладой и ее учителем, он имел некоторое представление об их возможностях и поэтому не мог представить себе ситуацию, в которой они позволили бы лишить себя жизни без боя.

— Как же, дадут они, — усмехнулся мальчишка. — Им пальца в рот не клади — мигом оттяпают. Сам, небось, знаешь, какая у них силища. Но и у нас не кочан капусты вместо головы. Мой батя придумал, как их выманивать из лесов.

— И как же?

— Так ведь они привыкли людям помогать, — самым невинным тоном объяснил селянин, в то время как его сестра залилась счастливым смехом. — Хворь какая или роды тяжелые — они тут как тут. Вот мы и решили их на живца ловить. В первый раз моя мама притворилась, что у нее…

— Можешь не продолжать, я все понял.

Марсель скривился, представив себе, как местные жители, вооружившись топорами, поджидают какого-нибудь ведаря, торопящегося им на помощь. Прежде ему ни разу не приходилось сталкиваться с подобной подлостью, и теперь он чувствовал, как внутри него закипает ярость. До этого случая мир древних славян делился для него на белое и черное. Курьян с остальными сельчанами олицетворяли добро, а неведомые византийцы, соответственно, зло. Даже волхвы, которым он противостоял, едва ли могли считаться отрицательными героями — ведь у них были благие намерения и действовали они, скорее, по незнанию. Теперь же действительность ткнула его носом в то, что не все было так просто, выкинув далеко за пределы привычной зоны комфорта. Стараясь держать себя в руках, историк отказался от предложения зайти в дом, с ужасом представив себе его интерьер, и, уже ни на что не надеясь, поинтересовался, когда вернутся мужики.

— Да скоро уже, — отозвался Миша, с раздражением кинув лук на грязное крыльцо. — Ближе к ночи наш благодетель обещал вернуться. А я так и не подстрелил никого. Эх…

Марсель, уже приготовившись выйти со двора, остановился. В первый момент ему показалось, что он ослышался — слишком много совпадений было для одного дня. Поэтому, осторожно подбирая слова, историк почти нежным голосом обратился к ребятам:

— Значит, и мне можно будет с ним побеседовать? И когда же ждать дорогого гостя?

— А как стемнеет, так и появится он, — кивнул мальчуган, взглянув на небо. — Да скоро уже. Солнце, вон, верхушки деревьев цепляет, садиться собирается.

— Вот и хорошо, — улыбнулся Марсель, чувствуя в животе противную легкость, как обычно бывало, когда ему предстояло принять какое-нибудь трудное решение. — Ну, бегите домой, ребятушки. И не балуйте больше! А я пока прогуляюсь.

— Ты обещал… — начал было Миша, но мужчина только отмахнулся:

— Помню. Ни слова твоему отцу.