Девятый для Алисы

— Я принимаю противозачаточные.

И это было чистой правдой — Владимир настоял.

— Хорошо, — после паузы ответил Миша — и смел упаковку в ящик тумбочки. — Ужинать будем?

***

Говорят, можно бесконечно смотреть на три вещи — как горит огонь, как течет вода и как работают другие люди. Про последнее — точно правда. Алиса сидела и наслаждалась тем, как работал Михаил. А он после ужина решил заняться ее снаряжением. Скрутил крепления со сноуборда, уложил его в специальную подставку и занялся подготовкой скользящей поверхности. Алиса и предположить не могла, что мужчина с утюгом — это настолько сексуально. А когда он мощными и ритмичными движениями снимал парафиновую стружку с доски, как при этом играли мышца на его руках, как двигались его бедра и ягодицы…

Алиса тогда еще не знала, что запах разогретого парафина будет долго у нее ассоциироваться со счастьем и наслаждением.

***

Михаила настигла бессонница. Его, который засыпал, едва коснувшись головой подушки. Обычно. Обычно за день настолько упахивался, что засыпал мгновенно. Но когда в его жизни появилась Алиса…

Алиса.

Алиса!

Он в какой-то момент поймал себя на том, что постоянно на нее оглядывается. Где она. Что делает. Как будто привязан к ней какой-то невидимой веревочкой. Или поводком. Это появилось после ТОГО раза. В душевой кабине.

Только через два дня Мишка наконец смог сообразить, что это.

Она просто умеет это делать. Офигенно умеет удовлетворять мужика ртом. Потому что ее папик так любит. Ну и тебе перепало, Мишка — с барского стола.

Он едва удержался от стона. Рядом сонно вздохнула Алиса.

Как это с ним случилось? Как это могло с ним случиться?! Но как-то вот, блядь, случилось. Мишка никогда не делил девушек с другими. Он был уверен, что он сам по себе подарок и ценный приз. Ну девчонки ж сами к нему… бегом… в штаны.

А теперь у него штаны общие с кем-то. С этим… Владимиром.

Алиса сказала ему, что принимает таблетки. Это, с одной стороны, обрадовало. Потому что такая осечка в контрацепции случилось с Мишей впервые. А с другой стороны, это же значит, что он вместе с этим Владимиром… в одну Алису.

Теперь стон сдержать не удалось. Алиса снова что-то сонно забормотала рядом, и он, повернувшись, прижал ее к себе.

Да. Это факт. Так могло быть. Так, скорее всего, и было. Что член этого Владимира был в Алисе — безо всякого презерватива. А через какое-то время там же был и член Михаила — тоже без всего. И рот ее обслуживал так же виртуозно не только его, Мишу — так, что он чуть в обморок не хлопнулся и ходил за ней потом, как телок привязанный, два дня — но и Владимира.

И чувство брезгливости — закономерное. А еще — другое чувство.

Что, вот после вот этого всего, что? Что, она снова вернется к своему кривоногому чмо?!

Был бы Миша сейчас один — он бы встал, пошел бы пить воду, отжиматься, делать берпи. Но рядом была Алиса. Причина его бессонницы. Но он уже не мог лежать спокойно, заворочался. А Алиса закинула на него руку, обняла. А потом и ногу закинула, и его руки сами собой обвились вокруг ее тела.

Он может думать все, что угодно. А чувство, когда она в его руках — сладкое. И отказаться невозможно. Уткнувшись носом в теплый ароматный женский затылок. Мишка неожиданно уснул.

***

Последний день. Сегодня — последний день. Обычно Мишка любил последние дни школы. Это итог. Ты видишь, чему научились люди, которые тебе доверились. Каких они достигли результатов. Как горят их глаза, как они горды собой. И слова благодарности — они, безусловно, приятны. Как и осознание того, что завтра можно будет отдохнуть — потому что снежные школы, конечно, выматывали. В общем, последний день школы — это обычно приятно.

Но не в этот раз.

Мишка делал свою работу на автомате. Со всеми наобнимался, нацеловался, все обсудил, планов настроил, контактами обменялся. Но при этом думал только об одном. И постоянно чувствовал присутствие Алисы. Где она, с кем говорит, смотрит ли на него. Это ощущение стало для него привычным.

А завтра у нее в двенадцать сорок самолет.

***

Они упорно делали вид, что сегодня — самый обычный день. И завтра Алисе не надо с утра возвращаться в гостиницу, паковать сумку и ехать в аэропорт. На ужин Миша заказал пиццу, потом он сел подбивать итоги по школе, а Алиса взялась наводить порядок на кухне. Его кухня Алису чем-то привлекала.

Он сидел, смотрел в экран монитора и не мог собраться с мыслями. Алиса за стеной чем-то звякала. Нашла время звякать.

Да провались оно все! Он резко встал.

Алиса ничего не сказала, когда он подхватил ее на руки — только своими руками крепко обхватила его за шею. Он не давал ей касаться себя. Но сам — сам исцеловал, изласкал ее всю. Да кончиков пальцев на ногах с ярко-алым лаком. Словно запоминал.

Словно прощался.

Останься.

Скажи, что хочешь остаться.

Скажи, что хочешь быть со мной, а не с ним.

Ничего из этого Михаил не сказал вслух. И Алиса ничего не сказала.

***

— Я провожу тебя в аэропорт.

— Это не обязательно.

Один взгляд на его лицо — и Алиса поняла, что спорить бессмысленно. Что же, если он хочет продлить эту агонию — пусть.