Девичья башня

– Все ясно, предатели, – сказала Фридрих. – Я буду думать, как с вами поступить, с подлыми обманщиками. А вот сударыню мы прощаем. Она королева и может позволить себе говорить то, что хочет. Она женщина. В отличие от вас, невоспитанных и бестактных мужланов. Прошу вас, сударыня, – Фридрих указал Ладе место подле себя.

Один из лакеев подошел и наполнил вином серебряный кубок, стоящий возле ее прибора.

– Вы не только красивы, но еще и образованы. – заметил император. – Вы знакомы с трудами Платона?

– Это не я, ваше величество, это все мой брат. Он поклонник греческих философов. Все время что-нибудь рассказывает. Я только про Сократа запомнила, и то сказала невпопад. В нашем случае это правило ошибочно, я рада, что нахожусь в этот поздний час в столь высоком обществе.

– Вы пьете вино, сударыня? – спросил император.

– Нет, государь.

– Напрасно, от вина много пользы. В определенных количествах, разумеется.

– Все дело как раз и в количестве, – ответил Лада, – мне как-то пришлось две недели кряду пить одно вино, ничего кроме вина, с тех пор я вина не пью.

– Надо было пробовать разные вина.

– Нет, я недостаточно ясно выразилась. Я пила вино вместо воды. Мы прятались от татар. В подвале дома.

– А где в это время был ваш муж.

– К тому времени он уже покинул этот мир.

– Понимаю, – сказал Фридрих, – и не настаиваю. А как насчет бисквита, пирожных.

Пока он говорил, слуги наполнили ее тарелку.

– Благодарю вас, государь, – сказала Лада, – это большая честь для меня сидеть за вашим столом.

– Вы не будете возражать, если мы продолжим нашу беседу?

– Я настаиваю на том, чтобы вы продолжали.

– Благодарю вас. Итак, господа, – сказал Фридрих, – на чем мы остановились? Ах, да. Я повторяю – мир обольщен тремя обманщиками – Моисеем, Христом, и Магометом. Двое из них закончили свои дни в почете, а третий – на кресте. Только дураки могут верить в то, что девственница могла родить от Бога. Также я считаю, что никакого рая нет, и душа погибает вместе с телом. Человек должен верить только тому, что может быть доказано силой вещей или здравым смыслом, – продолжал император.

Лада поперхнулась, услышав это, и была вынуждена сделать глоток вина.

– Но, государь, если вы не верите в Бога, то для чего вы поощряете деятельность инквизиции. Она погубила уже столько христиан своими надуманными обвинениями, что никаким мусульманам не снилось.

Лада вгляделась, слова принадлежали ученому еврею.

– Яков, сын мой, – ласково ответил король, – не путай меня и не подменяй понятия. Я верю в Бога, но я не верю в пророков, потому что они разъединяют народы. Три человека принесли человечеству больше вреда, чем все существующие болезни. Они поселили в людях вражду и ненависть, которая в конечном итоге погубит этот мир. Что же касается святой инквизиции, то есть орудие государственной политики, подданные должны чувствовать страх, поэтому я самый главный ревнитель веры.

– Но в ваших словах есть противоречие, – не унимался еврей, – осуждая пророков, вы осуждаете религию. Но при этом пользуетесь ее плодами.

– Это противоречие человека и императора, – ответил Фридрих, – я не могу изменить положение вещей. Поэтому должен его использовать. Но ты мой друг должен уже различать мои слова как ученого и как императора.

Но вдруг оборвал себя и обратил внимание на Ладу, которая закашлялась и сделала еще глоток вина, чтобы смочить горло.

– Подайте воды королеве, – приказал он, – это жестоко с нашей стороны вынуждать вас запивать печенье вином.

Лада благодарно взглянула на Фридриха.

– Благодарю вас, в этом уже нет необходимости. Это прекрасное вино.

– Тогда вы можете поставить этот кубок поближе к огню и подогреть слегка. Так делают монахи зимой в своих холодных домах. Это очень вкусно.

– Я так и сделаю, – сказала Лада, придвигая кубок к огню.

– Только смотрите, чтобы оно не закипело, – заметил Фридрих, – сначала вы поцарапали свое горло, а теперь еще и ошпарите.

– Вы очень внимательны, ваше величество.

– Скорее, я расчетлив. Я проявляю заботу о вашем горле, потому что надеюсь сегодня услышать ваше пение. Ведь вы споете нам песню, которая вызвала гнев святой инквизиции?

– Конечно, ваше величество.

Лада встала, сделала глоток согревшегося вина и запела. При первых же звуках ее голоса император, который до этого расхаживал по залу, сел и внимательно прослушал всю песню. Когда Лада допела последний куплет и умолкла, наступившую тишину долго никто не нарушал, слышны были звук морского прибоя за окнами и треск поленьев в топке.

– Ваш муж был смелый человек, – наконец, сказал Фридрих, – после всего того, что я здесь наговорил о религии, странно и нелепо будет, если я скажу слово в его осуждение. Но, что дозволено Юпитеру, не дозволено быку. Вы слышали такое выражение?

– Нет, ваше величество.

– Но теперь вы о нем знаете. Это хорошая песня, и у вас замечательный голос. Но я прошу вас больше никогда не петь эту песню. Во всяком случае, в пределах Священной Римской империи.

– Я могу еще что-нибудь спеть для вас? – предложила Лада.