Девичий родник

— Та девица должна являться дочерью или сестрой мужчины. Она должна обладать незапятнанным именем, иметь не менее пятнадцати лет и с ног до головы быть погруженной в приданое. Такая девушка дается в жены праведному мужу.

Для услаждения и облагорожения своей души эта девица дарит праведникам 14 голов мелких животных, растит и холит 14 собак.

Она перекидывает 14 мостов через речки. Она излечивает 17 паршивых, больных, собак.

Она угощает плодами, мясом, вином и шербетом 16 17 праведников…»

Глаза отца при чтении «Авесты» сверкали и он временами поглядывал на Жиндукт.

При виде явных намеков и возбуждения отца Эйзедасп опешил. От ревности и злобы он не мог усидеть на месте.

Наконец чаша терпения лопнула и, не владея собой, с гневом:

— Отец, мы знакомы с законом, в повторении нет нужды! Но если даже закон и освящает, от женитьбы ты должен отказаться.

Слова брата, словно стрелы, вонзились в сердце отца.

— Что? — заревел он. — Под конец ты восстал, ты попираешь святой закон? Вот какой ты жрец?! Так ты блюдешь святой храм?! Позор!.. Да будет позор!..

— Позор тебе, — закричал брат, забыв всякое уважение к отцу. — От старости едва передвигаешься, а еще помышляешь о браке!

Слово «старость» еще сильней разгневало отца.

— Молчать! — закричал он, выходя из себя. — Туранец! Нечестивый скиф! — и с этими словами набросился на брата.

С затуманенными злобой и яростью глазами они накинулись друг на друга.

Эйзедасп, ударом свалив отца, принялся топтать его ногами. Став вместе с Жиндукт в сторону, мы наблюдали за дракой. Почему–то оба мы питали презрение и отвращение к отцу и с каждым наносимым ему ударом гнев мой стихал.

Наконец, Эйзедасп, победив, отпустил отца и, схватив Жиндукт за руку:

— Согласно святейшему закону, ты моя!

Но странно, получавшая до сих пор удовлетворение и радость при виде мощи Эйзедаспа Жиндукт, почувствовав свою руку в руке брата, вздрогнула от отвращения и зарыдала, не удержав хлынувших из глаз слез. Я обнял Жиндукт. И вдруг на меня посыпались удары брата.

Эйзедасп, заподозрив и мою заинтересованность, с остервенением молотил меня. А я вместо того, чтоб объясниться, отвечал ему тем же…

5

Кебусей остановил Джейниса:

— Верно ты устал, отдохни.

Мои товарищи были до того заинтересованы, что никто не шелохнулся. Очевидно, чувствовался большой интерес к истории своих предков. Учтя положение, Кебусей усмехнулся.

— Чопо, продолжай, — сказал он, обратившись ко мне.

Приблизившись, я поднял первый из указанных кирпичей и начал:

— После происшествий той памятной ночи вся наша жизнь перевернулась вверх дном. Несколько дней не возвращаясь домой, я оставался ночевать в храме. Днем же, бродя вокруг дакхмы, плакал вместе с Жиндукт. Раз я набрел на огромного сокола; сидя на ограде, он точил о камни клюв.

— Жиндукт, Жиндукт, — крикнул я, указывая сестре на сокола, — взгляни, вот та птица, которая выклевала матери глаза.

Мы оба, подняв камни, принялись бросать в птицу. Заметив, сторож с дубиной в руке прогнал нас.

Свернув к городу, мы встретили на дороге старого халдейца. Его длинная блестящая одежда была в заплатах, голова была непокрыта и седые длинные волосы вились крупными кольцами. Кудри же бороды, развеваясь, сбились в кучу. Видно, что давно к ним не прикасалась рука брадобрея. Глаза его были густо насурмлены. Слева у пояса висела сухая тыква, там находилась вода. Узнав в нем предсказателя, мы подошли.

— Привет тебе, о старец! — сказали мы.

— Привет вам, — ответил он, поднеся и приложив руку к устам и очам.

— Откроешь ли ты нам нашу судьбу? — спросили мы.

— Открою, если дадите драхму!

Охая и кряхтя, весь изогнувшись, старик сел на землю.

— Ох, спина, спина, — застонал он, — натираю ее бабильской нефтью, но толку мало, врач–сузиец как–то дал мне мазь, да она кончилась, хоть немного она все ж помогала мне…

Рассказав о своих недугах, старик опустил руку в карман, и, достав несколько пестрых бусинок, подбросил их вверх и, когда они упали наземь, быстро заговорил:

— Вы рождены под знаком Утарид 17 и пока находитесь под его покровительством. Хотя ваша судьба еще не определена, она не кажется блестящей. Предвидится смешение крови, несчастье, видна дорога. Перемена местожительства. Дарящая счастье птица будет путеводителем. Завершится четырьмя элементами. Возродится солнце.

Старик, закончив, оглядел нас выцветшими глазами. Хоть было немало вопросов, ни один из нас не решился задать их.

Оставив старца, мы удалились. Около храма мы встретили Шиза.

— Почему ты не посещаешь храм? — спросил он строго.

— И не буду больше ходить в храм, — крикнул я в ответ.

Словно не веря моим словам, он долго смотрел на меня, потом, схватив за уши, потащил за собой. Жиндукт вся в слезах осталась у ворот храма, ее не впустили внутрь. Втащив меня во двор, Шиз толкнул в темницу, расположенную у хлева семи коров, и запер дверь на замок.