Девочка байкера

– Янчик, давай не здесь, – он улыбается, но в карих глазах горят озорные огоньки – Нас может кто-нибудь застать врасплох, не хочу, чтобы на тебя пялился какой-нибудь урод…

Щеки наливаются румянцем. Понимаю, что реагирую глупо, но это чертовски приятно. Марат заботиться о моей чести, а я тут же плавлюсь, словно карамель на солнце от его порочного взгляда.

– Ты меня дразнишь, – шепчу в ответ, не смотря ему в лицо. Смущаюсь от осознания, что сижу на нем верхом и испытываю дикое желание проникновения в мою плоть.

– Не торопись, – говорит Марат, и усаживает меня рядом с собой, – Показывай, хозяюшка, чем кормить будешь.

Я принимаю высокомерный вид, театрально приподняв подбородок.

– Лобстерами, – иронично отвечаю, и достаю бумажный пакет с бутербродами.

Марат, понимая иронию, улыбается, и открывает пачку апельсинового сока. После плотной трапезы, он ложится и притягивает меня к себе. Я удобно устраиваюсь у него на широкой груди, и довольно жмурюсь от лучей солнца, которые проникает сквозь листву.

– Хорошие лобстеры, я оценил, – шутит он и целует меня в затылок.

Моя слишком эмоциональная реакция не заставляет долго ждать. По глазам пробегает влага от нежности, которая сжимает сердце еще больше. Столько кайфа в этом жесте, столько теплоты и заботы.

Может, Марат передумал «просто хорошо проводить время»? Я задаю этот вопрос уже в сотый раз, и вновь теряюсь в догадках. Мне хочется спросить о его намерениях, но мысленно одергиваю себя и ругаю за появившуюся наивную инфантильность. Здравый смысл появляется рядом и противно шепчет мне о том, что он – взрослый мужик, а я глупая студентка. И хоть он признался честно, что у нас не может быть серьезных отношений, внутри живет неугасаемая надежда на лучшее.

В этот вечер почему-то мне было особенно грустно, когда мы расстались. Он поцеловал, и прыгнув на байк, скрылся из виду. Золотистая пыль поглотила его темный силуэт, а когда облако рассеялось, Марата уже не было видно. Я смотрела вслед удаляющемуся мотоциклу в последних лучах заката, и ощущала странную тревогу.

Глава 7

Мы продолжали встречаться тайно ото всех. Время летело незаметно, и я видела, что в Марате поменялось отношение ко мне. Он смотрел на меня другими глазами. Не прежний взгляд, изучающий, пронзительный, а полный нежности и, как мне казалось, любви.

Мы поехали на набережную, и там он, вдруг взяв за руку, тихонько произнес.

– Ян, а ты бы вышла за меня замуж?

Ветер шевелил волосы, и блики в темных стеклах его солнцезащитных очков играли в задорные прятки. Я ошеломленно смотрела в свое отражение, и не могла поверить сказанному.

– Марат, ты что…

Он достает небольшую синюю коробочку, и в ней кольцо. Сразу видно, что это бижутерия. Не дорогостоящая ювелирная роскошь, какие лежали в нескольких сейфах у мамы, а простое милое колечко.

– Ты согласна стать моей? – Марат протягивает кольцо, и надевает на безымянный палец.

Я задыхаюсь от приступа радостных эмоций, в горле становиться сухо, и слова теряются.

– Да, – хриплю в ответ – Я согласна, согласна!

Обвиваю его крепкие плечи, и прижимаюсь ближе к мускулистому телу. Он целует меня в висок, и шепчет в ответ:

– Янчик, ты колдунья, я без тебя теперь жить не могу!

Улыбаюсь, и чувствую, как от бескрайнего счастья мне хочется в первый раз, словно сентиментальной дуре, зареветь.

– Я тоже без тебя не могу, Марат, я хочу быть с тобой! – произношу в ответ, и прижимаюсь губами к его теплым губам, чуть пахнущими сигаретами.

– Завтра едем знакомиться с моими родителями, – говорит Марат после нашего страстного поцелуя, и я растерянно смотрю прямо ему в лицо.

Перспектива того, что меня будут оценивать родители моего байкера, пугает. Никогда не боялась никаких соревнований, выступлений или докладов, а тут…

– Марат, а если я не понравлюсь им? – спрашиваю осторожно.

– Даже если не понравишься, то жить с тобой мне, а не им, – он игриво похлопывает меня по бедру.

Весь оставшийся день и ночь, я обдумывала, что лучше надеть и что говорить.

Есть вероятность, что его родители, узнав, кто я, сразу станут в позу, и будут против такого союза. Кем будет считать меня его мать, если мое детство прошло в роскоши и богатстве? Конечно, избалованной сучкой! И мне нужно доказать обратное. Я готова идти работать, лишь бы быть с Маратом рядом. Я готова жить в коммуналке, изменить свой социальный статус, лишь бы мой брутальный байкер говорил каждое утро: «Янчик, ты моя девочка!».

Приятные размышления сразу окутывают туманом будущих надежд. Мне в голову не приходит, что мои родители могут быть яро против таких отношений.

Родители Марата жили в пятиэтажном доме, самой обыкновенной хрущевке.

Внутри подъезда пахло хлоркой. Я поморщилась от запаха, и вновь пожалела людей, которые ютятся в таких квартирах-клетках. В квартире была скромная, но уютная обстановка. В прихожей шкаф советских времен из дерева, этажерка для обуви, коврик под ногами, очень похожий на плетеный из крупных синтетических ниток.