Девочка-беда для Казановы

возможно, тогда бы дело пошло быстрее. Марат, к слову, не объявлялся. Кроме

того, его почему-то в списках свидетелей не наблюдалось. Чем же я такой

«особенный», интересно мне знать?! Вполне возможно, тем, что являюсь сыном

Разумовского Владимира Олеговича, а это уже выделяет меня из остальных.

— Что ж, думаю, — задумчиво произнес Игорь Сергеевич, — на сегодня мы

закончили. Осталось заполнить протокол, распишитесь здесь и здесь, — указал

мужчина, — а ниже укажите номер телефона.

Все, что от меня требовалось я выполнил в сию секунду. И полагаю за это был

вознагражден «свободой».

Как умалишенный гонщик я гнал в клуб, позволяя себе превышать скорость, между

тем названивая одной рукой ублюдку, который не брал трубку.

Я с громким свистом колес затормозил у черного входа, а затем выйдя из машины

направился в кабинет «хозяина» сего заведения.

— Какого черта ты меня не предупредил‘? — ворвался вихрем в его кабинет.

Это по меньшей мере была подстава. Не то чтобы я ожидал «и в огонь и в воду»,

однако и такого крысятничества тоже.

— Успокойся, Разумовский, — лениво хмыкнул мой «партнер», а мне между тем

захотелось заехать ему по харе… Хорошенько так встряхнуть, дабы не

расслаблялся. — Кто-то должен был уладить дела с сайтом. Ребята все почистили,

сайт удален. Все номера заблокированы, так что не кипятись.

Потерев челюсть, я принялся внимательно осматривать Марата, будто пытаясь

уличить его во лжи, как часом ранее это делал оборотень в погонах, глазея на

меня. Ничего особенного я не обнаружил.

Лицо Марата было невозмутимо, но вместе с тем сонным.

Я и не заметил, как ловко парень встал, а после сунул мне в руку стакан с виски, со

словами:

— Выпей! Расслабишься!

Я принюхался, что не говори, а вкус на алкоголь у этого упыря был отменный.

Залпом я осушил стакан, едва ли поморщившись, а затем плюхнулся в кожаное

кресло.

— Что спрашивали’? — словно невзначай поинтересовался мой товарищ.

— Ничего особенного, — немногословно ответил.

Говорить Марату было себе дороже. Во всяком случае, пока я все не перепроверю,

ему лучше оставался в неведении.

— Хорошо, — как-то отстранено произнес он, не став спорить.

Я ехал домой в расстроенных чувствах. В голове крутилось тысяча вопросов,

одним из которых был: «Что сказать отцу’?».

То что до папы дойдет информация о его безответственном сыночке, ясно как

божий день. Однако, мне хотелось, чтобы все сохранилось по возможности в тайне.

Как это сделать, у меня не было ни малейших соображений. Кроме того, нужно

было разобраться с Маратом. Этот парень не так чист, каким хочет казаться.

Безусловно, я перезвонил нашему программисту и перепроверил, действительно

ли сайт удален. Стоило только словам Марата подтвердиться, как у меня словно

камень с души свалился. Полиция будет рыть, а этот Игорь Сергеевич и подавно

спуску мне не даст, но даже если и так, я решительно настроен ему всеми силами

противостоять.

Глава 7

Матильда

Каждый раз, когда папа собирается в долгосрочную командировку, он повторяет:

— Не лезь на этот раз чинить проводку, не забывай закрывать краны и выключать

газ, когда уходишь! Будешь готовить, аккуратнее с полотенцем, смотри чтобы оно не

загорелось, — давал наставления отец. — И, пожалуйста, давай обойдемся на этот

раз без приключений? Так, чтобы мне не пришлось вынужденно мчаться домой?

Пожалей отца, — с мольбой в голосе просил он, на что я лишь понуро опустила

голову и кивнула.

Я была несколько безалаберна, когда дело касалось, так сказать, домашнего

хозяйства. Всякий раз стоило отцу переступить порог дома, как я тотчас же

спешила что-то натворить.

Каждое папино долгосрочное отсутствие можно было сравнить с той знаменитой

песней Утесова:

«Сгорел ваш дом с конюшней вместе

Когда пылало всё поместье

А в остальном, прекрасная маркиза

Всё хорошо, всё хорошо»

Конюшни у нас, разумеется, не было, да и дом, благо, не горел. Спасибо тому

гению, который придумал пожарную сигнализацию! А то осталось бы от нашего

«поместья», одни рожки да ножки!

В детстве я делала пакости нарочно. Полагаю, мне не хватало внимания. Папа

очень часто отлучался, поэтому я и придумывала всякие поводы, или же

устраивала их, дабы отец поскорее возвратился в родную обитель. Однако с

возрастом желание устраивать «козни» прошло, а вот привычка осталась. К

примеру, забывать закрыть кран ‚из-за чего наш дом не единожды бывал «на

плаву». Папенька сперва хватался за голову, но затем принял как должное.

Перевоспитывать двадцатилетнего ребенка, это как поставить на пуанты

сорокалетнего мужика с пивным «животиком» и требовать от него исполнить пируэт.

— Да ладно тебе, пап, все будет как хорошо!

— Ну все, я поехал тогда, — произнес отец, после чего обнял и поцеловал в лоб.

— Хорошо, — уткнувшись в папину грудь, проговорила с тоской.

— Не скучай, — отстранившись, улыбнулся мужчина, а после ‚сверкнув глазами и

придав обманчивую строгость в голос сказал, — и чтоб до моего приезда с

университетом все уладила!

— Улажу, — буркнула себе под нос.

Варфоломей Давыдович покачал обреченно головой, затем поднял глаза на

балкон, будто навсегда прощаясь с квартирой, что было вполне вероятно, учитывая