Девочка-беда для Казановы

очередь, делилась очередной нелепой, но в то же время забавной ситуацией,

которых у меня, к слову, было предостаточно, чтобы разбавить любую беседу.

Пожалуй, если бы я не знала Цукера с пеленок, то, зачем кривить душой,

влюбилась бы. Но, увы, влюбится в Яшку мне было не суждено, хотя бы, потому

что я помнила все его детские истерики, и как никто другой знала, какого

содержания журналы он хранил у себя под матрасом. Полагаю, есть тонкая грань

между тем, когда не знаешь ровным счетом ничего, и ‚когда знаешь

непозволительно много. И пусть сейчас он был заядлым Дон Жуаном, для меня он

по-прежнему оставался тем плаксивым мальчишкой, у которого я отбирала

машинки.

— Я просто был впечатлительным ребенком, — надувшись, запротестовал парень,

никак не желая сознаваться в собственной трусости.

— Ну да, именно поэтому на колесе обозрения ты упал на пол и плакал, стуча

кулачками по полу, — подколола я парня, давясь от смеха.

— Боже, Мальта, — закатил глаза Цукер, — Ты просто…

— Невероятная? Восхитительная? — оборвала я его на полуслове, хитро

стрельнув глазами.

— Ага, невероятно вредная, — щелкнул меня по носу этот обормот. — Ты любого

парня зачморишь. Не завидую я твоему мужу.

От слов парня что-то внутри меня неприятно кольнуло, и я буквально через силу

натянула на лицо улыбку, вопреки тому, что хотелось недовольно поджать губы и

опустить глаза в пол.

— А я твоей жене, — показала язык парню, словно его слова не задели. Впрочем, а

с чего вдруг?! Ведь прежде мы много раз шутили на эту тему, так что же теперь

изменилось?! Этот вопрос был адресован мне, но я старательно убегала от него,

хоть и не хотела этого признавать. Что же изменилось?

— И почему же? — приподняв бровь, наигранно обиженно поинтересовался Цукер.

— Я красивый, умный, богатый, ну и еще кое-что о чем сказать не могу, — загибал

пальцы юноша, перечисляя свои достоинства, между тем похабно улыбаясь.

— Но ты упустил одно! Ты бабник! Будешь изменять направо и налево.

— С «той самой» не буду, — уверенно сказал он, как отрезал.

Помнится, где-то я уже это слышала. Интересно, это такая тактика у парней?!

Трахать все что движется в поисках «той самой»?! Когда же я задала этот

несколько провокационный вопрос, Цукер неоднозначно пожал плечами, что

означало, не так уж я была далека от правды.

— Представляю, что у вас за мысли в это время крутятся, — усмехнулась, а затем,

сделав голос басом, процитировала, — Брак, брак, брак! О, вот, это мне подходит!

— паясничала моя вредная натура.

— Ничего ты не понимаешь, Мальта, — махнул рукой, словно со мной бесполезно

говорить. — Секс имеет огромное значение для отношений, как ни крути. Если ты

бревно, то значит парень не тот, если он с тобой в постели импотент, значит ты для

него не та. Все просто! Если у парня фейерверки, искры из глаз, значит он влип, —

как само собой разумеющееся рассказывал мне парень.

— М-да, глубоко мыслишь, — я хмыкнула, а затем отпила коктейль.

Что ни говори, а парни всё же чурбаны! Впрочем, порой девушкам не хватает этой

простоты. Женщины наделены каким-то особым даром придумывать то, чего нет, в

то время пока мужики просто плывут себе по течению, не задумываясь о подводных

скалах и возможностях столкновения с айсбергами житейских проблем.

Яшка всё ещё о чем-то трещал. Должно быть, о машинах или же о спорте. Я лишь

кивала головой, а сама между тем была далеко в своих мыслях.

Вполне возможно, у меня не было парня, потому что я действительно их, как

выразился Цукер, чморила. Мои шутки порой были грубыми, а сама я не окупилась

на подзатыльники. Я совершенно не умела флиртовать, мне это было чуждо.

Впрочем, если и можно вообразить самого нелепого человека который флиртует, то

это без сомнений буду я.

— Мальта, — услышала я словно вдалеке, — Марголис! — вдруг закричал ни с того

ни с сего Яшка, тем самым заставив меня подпрыгнуть от неожиданности.

— Ты в порядке? — обеспокоенным тоном спросил, внимательно вглядываясь в

мое лицо.

Не медля, я кивнула.

— Телефон, — проговорил, тем самым заставив меня озадачится.

— Какой?

— Твой! — закатил глаза друг. — На столе! — уже прикрикнул, очевидно, теряя

терпение.

Я кинула взгляд на стол и увидела, что на айфон поступал вызов. Звук у меня был

отключен, но вибрация нет.

— Прости, — пробормотала, между тем вставая из-за стола и направляясь в

дамскую комнату. — Да, папа‘?

— Доця, все закрыла‘? — вместо приветствия поинтересовался отец, на что я

закатила глаза.

— Да, — буркнула.

— Умница, — похвалил меня папа, хотя умницей я и далеко не была.

Зайдя в туалет, все еще разговаривая с отцом, я посмотрела на себя в зеркало.

щеки разрумянились, хотя спиртного я не употребляла, а вот глаза выглядели

несколько печальными.

— У тебя все хорошо? — задал отец очередной вопрос.

— Да.

— И даже ничего не произошло? — подозрительным тоном спросил.

Хихикнув, я ответила предельно честно:

— Ничего, с чем бы я не смогла справиться.

— Эх, беда, — по-доброму отозвался папа, отчего на душе потеплело.

Папа, пожалуй, единственный мужчина, который будет любить меня несмотря ни на

что. Будь я грубой, хулиганкой, или, не приведи господь, наркоманкой. Полагаю,