Девочка Дьявола. Нарушитель.

Я, сфокусировав взгляд, нервно улыбнулась, а Лидия внимательно посмотрела на меня и, внезапно остановив все вокруг, уверенно произнесла:

- Роды по сути - это как река. Ты правильно делаешь. Плывешь по течению. Продолжай в том же направлении, и тебя вынесет к берегу. Будешь сопротивляться - начнешь тонуть. Природа дает время подготовиться и тебе, и ребенку во время длительного периода схваток. У тебя это время было ограничено. Так что просто расслабься и не сопротивляйся.

Я вспомнила, как Ричард учил меня общаться с Солярисом, и на мгновенье сознание перенесло меня на наш Эдем.

“Водная среда - твой союзник, а не враг”, - прозвучал его тихий баритон, я вспомнила, как легко покачивалась на темно-синей глади Соляриса и внезапно успокоилась. Страх, что ребенок пойдет не так, ушел. Природа была моим союзником, а команда врачей помощниками. Даже на расстоянии тысячи миль мой мужчина мог меня успокоить и поддержать.

- Я готова, - уверенно посмотрела я на нее, а про себя добавила: “Я обеспечу сыну правильный “коридор”.

Лидия кивнула, меня вновь куда-то повезли, и все, что происходило потом, я бы назвала одним словом “боль”.

Ричард с Лидией были правы - природа была моим союзником, а не врагом. Главное - не сопротивляться. В какой-то момент боль на секунду отошла на второй план, и мне захотелось напрячься.

- Глубокий вдох и силу направляй в живот, не в голову… - уверенным голосом говорила Лидия, и я следовала за ее словами и природой. Создавалось впечатление, будто я плыву в неимоверно тяжелой воде, но она мне была под силу.

Сквозь пелену и заложенные уши я слышала слова доктора, чувствовала руку Авроры и, пытаясь оставаться на поверхности реальности, направила всю свою силу ребенку, помогала ему и, несмотря на боль, была рада, что Ричард отказался от анестезии - так я чувствовала связь со своим сыном.

- Кровь… - тихо говорила Лидия одной из своих помощниц, и мне то меняли капельницу, то говорили тужиться, то просили расслабиться.

- Следи за давлением и сердечным ритмом… - говорил кто-то еще.

Я совершенно не понимала, что происходит, находясь между схватками и болью. Лишь иногда видела сосредоточенные лица врачей и держалась на покрывале Соляриса, повторяя за тихим баритоном моего мужчины “Не дергайся, Девочка. Ты справишься. Вода - твой союзник”.

- Тужься... Правильно идет. Хороший проход для ребенка, - подбадривала меня Лидия уверенным тоном, и где-то на краю сознания я улыбалась. Сил не было, но тяжелая вода Соляриса будто поддерживала меня на поверхности и не давала утонуть.

Бригада неонатологов в это время стояла и ждала, не меньше меня, и я молила Бога, чтобы с ребенком все было благополучно.

- Тужься, - в очередной раз послышался ее голос, и, прежде чем Лидия что-то добавила, я почувствовала, как мой Сын прорывается в жизнь.

- Головка уже видна, молодец, - подтвердила Лидия. - Еще раз.

Я глубоко вдохнула и вновь направила все свои силы сыну. “Давай, мой родной. Забирай мою энергию… плыви на поверхность, Акуленок...” - шептала я из последних сил.

Секунда. Вторая. Опять голос “тужься”.

И внезапно я ощутила, как мой живот опустел и раздался громкий здоровый плач.

Плач моего сына. Нашего с Ричардом сына. Это даже был не плач, а клич, торжество Жизни, как она есть. Он заявлял о себе всему миру.

Это был самый замечательный звук на свете, и я облегченно выдохнула, чувствуя, как уходит боль.

- Покажите мне его! - прохрипела я, пока бригада врачей склонилась над ним, где-то вне видимости моего поля зрения.

- Дышит сам. Сердце и легкие в норме, - наконец послышался голос врача.

Сфокусировав взгляд, я посмотрела вперед, и мое сердце перестало биться - я увидела сына. Весь в красных разводах крови, с волосиками, которые торчали в разные стороны, он громко рассказывал этому миру о себе с серьезным выражением на лице, как на фотографии четырехлетнего Ричарда.

“Господи… как же он похож на Ричарда”, - пронеслась мысль, а врачи вновь его забрали на стол.

- Нам нужно еще послед родить… - послышался голос Лидии.

Руки врача положили на мой живот маленький комочек в шапочке, накрыли его простыней, и я, слыша его голос, стук его сердца, почувствовала его теплое тельце и даже кулачки, которыми он так часто бил меня изнутри.

- Родной мой… - собрав силы воедино, выдохнула я, и аккуратно, чтобы не испугать, накрыла ладонью под простыней его голову в шапочке. Поглаживая его затылок, я вспомнила, как топорщились его волосы в разные стороны, будто рожки, и улыбнулась.

- Дьяволенок… - прошептала я, и внезапно он, почувствовав мою ладонь и голос, начал копошиться вверх, будто прокладывать путь к моей груди, чтобы покушать.

- Ох ты, прыткий какой! - послышался довольный восклик Генри, где-то раздался смех, и в следующую секунду Лидия положила сына мне на грудь. Он тут же перестал плакать, а я, бережно накрыв его рукой, чувствуя как наше сердцебиение синхронизируется, ощутила его энергетику. Требовательную. Настойчивую. Активную. Сын внезапно открыл смазанные чем-то глазки, и мое сердце перестало биться - его взгляд был сосредоточенным и серьезным, как у его отца.