Девочка для вожака, или Замуж за волка (СИ)

— Они как хищники, милая, — сказала сказала Амалия. — Охотятся и гоняются за девушками и ждут, чтобы напасть. Ты уже превращаешься в симпатичную молодую женщину. Не давай им повода думать, что ты хочешь, чтобы тебя преследовали.

Мама обещала, что как только Мари подрастет, они с отцом выберут ей достойного жениха, а пока ей не нужно обращаться внимание «на местных хулиганов».

— А отец разве не был хулиганом? — спросила Мари.

Амалия расхохоталась.

— Где ты такое услышала?

Мари приложила ладонь ко рту, поняв, что сболтнула лишнего. Но мама лишь покачала головой, слегка посмеиваясь.

— Дедушка, да? — она закатила глаза. — Отцы никогда никого не считают достойными их дочерей. Вот почему Создатель дал девочкам мам — только они помогут найти настоящего мужчину среди толпы мальчишек.

Сейчас, когда Мари шагала по угрюмому городу без солнца, и ее одолела печаль. Как бы ей хотелось, чтобы мама познакомилась с Куртом! Он бы ей понравился, Мари в этом не сомневалась. Его можно назвать как угодно, но точно не хулиганом. Он всегда обходителен и вежлив, даже несмотря на не очень опрятный вид. А еще он осторожен в словах. Мари видела, как Курт оценивает свои мысли перед тем, как озвучить их.

Дойдя до дома, Мари поняла, что-то не так. Дверь была приоткрыта, а изнутри слышался протяжный вой отца.

В ней стал подниматься гнев. Неужели опять? Даже в ее день рождения? Варин уже три раза за эту неделю возвращался домой в таком состоянии.

И действительно, когда она толкнула дверь, он издал еще один вопль.

Она прошла мимо отца, валяющегося на полу, и положила книгу в шкафчик. Варин растянулся на полу и стонал, размахивая руками. Резкий запах перегара ударил в нос Мари. Она чувствовала его даже на расстоянии нескольких шагов.

— Ты где была? — взвыл Варин, когда дочь подошла к нему. — Я тебя битый час зову. Помоги мне.

Ее лицо покраснело от злости. Она ненавидела, когда он так невнятно произносил слова.

— Тебе бы не пришлось меня звать, если бы ты не ходил в трактир, — процедила она.

А потом ухватила его за руки и, пыхтя, потащила к кровати. Волосы и борода отца свалялись в грязные колтуны, а под правым глазом чернел синяк. Мари могла только догадываться, какую именно глупость он сморозил, пока сидел в любимой таверне.

— Не дразни меня, дочка! — прокричал Варин и попытался указать на Мари пальцем.

Почти пьянея от вони его дыхания, Мари уложила отца на соломенный матрас и стянула с него сапоги.

Однажды мама говорила ей, что в мире много людей, которые не знают меры в выпивке. Это было, когда Варин задержался по какому-то радостному поводу с друзьями.

— Твой отец не из их числа, — сказала тогда Амалия.

Мари всегда считала свою мать мудрой, но не могла не задаться вопросом, в какое место она засунула эту мудрость, когда она согласилась выйти замуж за Варина. Бабушка и дедушка не одобряли этот брак. Столько раз Амалия говорила, что к замужеству нужно подходить с умом, но сама, похоже, не следовала своим совета.

Хотя, если честно, Варин не был плохим человеком. Он никогда не бил жену, а сейчас, даже в пьяном угаре, не поднимал руку на дочь. Он всегда следил, чтобы семья была обеспечена всем необходимым. А как-то раз, когда Мари была маленькой, он поднял ее и усадил к себе на плечи, чтобы она могла хорошенько рассмотреть деревню, пока они шли домой. Мари смутно помнила чувство восторга, захлестнувшего ее тогда.

Когда Варин, наконец, замолчал и провалился в пьяный сон, Мари выдохнула и нарезала себе несколько ломтиков хлеба и сыра. Она села за стол, и в груди у нее больно сжалось от вида своей скромной трапезы.

Еда показалась безвкусной и сухой. К горлу подступил ком, но Мари стиснула зубы и решила, что не будет плакать. Если слезы сейчас польются, они никогда не остановятся. Вместо того, чтобы поддаваться печали, лучше вспомнить о доме. Настоящем доме.

Если бы Мари сейчас была там, а ее мама была бы живой и здоровой, то на завтрак они бы ели пирог с черникой, как всегда на ее день рождения. Днем они бы пошли к торговцу тканями и заказали бы новое платье. А на ужин бабушка бы испекла ее любимый сладкий хлеб с медом и молоком. Они бы его ели, слушая дедушкины рассказы о храбрых принцах и прекрасных принцессах. А перед сном, когда Мари пошла в кровать, на покрывале лежала бы пара новых туфель или какая-нибудь безделушка, которую отец раздобыл у бродячего купца.

Вместо того, чтобы заставить Мари чувствовать себя лучше, воспоминания сломили ее окончательно. В этом году не будет ни черничного пирога, ни сладкого хлеба, ни платья, ни туфель. Ее мать никогда ей не улыбнется.

Мари застряла в лесу без света. В городе, где от нее все шарахаются. Отец нуждается в выпивке больше, чем в ней. Рыдания сотрясали ее полночи, пока она пыталась заснуть под оглушительный храп Варина. Утро тоже вовсе не было добрым. Ее голова раскалывалась, а веки опухли от слез.

— Не рассказывай никому, что было ночью, — сказал Варин. — Мужчина имеет право выпить, особенно когда ему плохо.