Девочка. Книга вторая

Мужчина театрально вздохнул и отрицательно покачал головой — что ж, я не была удивлена.

— Видеть его вы не можете, но ваша помощь будет неоценима, — сказал мужчина, растягивая губы в любезной улыбке.

— Вы хотите, чтобы я шпионила за Ричардом? — скривившись, произнесла я.

— "Шпионила?" — и мужчина приподнял брови от удивления. — О, нет. Мистер Барретт достаточно опытный разведчик, чтобы хорошо скрывать свои тайны, даже от таких прелестных особ как вы. Хотя… — мужчина наклонил голову набок и взглянул на меня более заинтересованно, — из вас бы получилась обворожительная Мата Хари. Ваша детская невинность обезоруживает любого мужчину. Есть в вас некая одухотворенность и внутренняя сила — вам хочется открыться, доверить свои тайны и исповедоваться в грехах, — и мужчина мягко улыбнулся. — И все же, я предпочитаю вести дела без посредников, мужские дела не терпят женского общества.

— Так чего вы хотите от меня? — более настойчиво потребовала я ответов, устав от его сладких витиеватых речей.

— Дело в том, несравненная Лилит, нам кое-что нужно урегулировать с мистером Барреттом. Решить с ним некоторые вопросы, а также вспомнить и обговорить дела давно минувших дней. Но вы, как особа проницательная, несмотря на ваш юный возраст, уже успели изучить характер мистера Барретта, а в особенности такие его черты, как упрямство и несговорчивость.

Я молчала, ожидая продолжения этого постановочного спектакля, а мужчина между тем ловким движением снял намотанные на ладонь четки и стал их медленно перебирать кончиками пальцев с идеальным мужским маникюром.

Внезапно, его лицо изменилось — оно утратило свою елейность и приобрело реалистичное выражение хладнокровного палача. Он намотал длинные четки на ладонь и, слегка сжав их в кулаке, спокойно, но жестко произнес:

— Мистер Барретт влез в те структуры моего бизнеса, куда ему носа совать не рекомендовалось. Он нарушил связи, которые моя семья создавала многие годы, и теперь я пожинаю плачевные результаты его бурной деятельности. Он перешел дорогу не только мне, но и моим друзьям из сената. Его смерть на данный момент ничего хорошего нам не принесет, так как мистер Барретт юридически грамотно ведет свои дела, и я понятия не имею, на что надеялись его конкуренты, целясь ему в голову. Но это уже не мои проблемы, не правда ли? — словно заигрывая, риторически произнес мужчина. — В любом случае, как оказалось к нашей всеобщей радости, рычагом давления на него можете стать вы, маленькая юная прекрасная Лилит. На данный момент он отказывается с нами сотрудничать, но я уверен, увидев вашу фотографию или видео, он станет гораздо сговорчивее. Не скрою, — хладнокровно продолжил мужчина, — наши методы не самые гуманные, и нам бы совершенно не хотелось применять к вам насилие, так что здесь все в руках мистера Барретта и Всевышнего.

От этой речи, сказанной спокойным тоном, к моему горлу подкатил ком. Я вспомнила подслушанные в машине слова, как можно было сделать Барретта посговорчивей, и меня покрыл липкий пот.

— Почему вы решили, что он дорожит мной? — стараясь сохранять маску хладнокровия, попыталась я переубедить Эфенди в обратном. — Я для него никто — очередная игрушка, купленная им для забавы.

— Все может быть, — равнодушно пожал он плечами. — Если я переоценил ваше влияние на мистера Барретта, мы будем искать другие методы.

Холодно улыбнувшись, мужчина произнес пару слов по-арабски и двое боевиков сделали несколько шагов вперед. Я резко дернулась в сторону, но тут молодой человек, стоявший все это время без движения, сделал жест рукой, и военные остановились. Седовласый мужчина посмотрел на сына, а он в свою очередь опустил взгляд на отца и заговорил на чистейшем французском языке без акцента:

— Отец, не порть ее. Оставь ее мне. На данный момент достаточно заснять ее на камеру, чтобы предъявить доказательства Барретту, что она у нас.

Мужчина хотел возразить, но сын опустил голову в почтительном поклоне и произнес:

— Прости, что перечу твоему решению. Ты в праве меня наказать. Я найду тебе дублершу, и если Барретт заподозрит подмену, даю тебе свое слово, я отдам тебе Лилит по первому твоему требованию, — и парень опять поклонился отцу в знак уважения.

Эфенди с недовольным видом взмахнул рукой, боевики отступили, а молодой человек достал из кармана брюк смартфон и навел его на меня. Не желая, чтобы меня снимали на видео, я уткнулась лбом в колени и скривилось, будто увидела таракана.

— Лили, я все равно сниму твое лицо на камеру, — обратился он ко мне на чистом английском, — и будет лучше, если ты посмотришь на меня без дополнительной помощи людей моего отца. Решать только тебе.

Я подняла голову и посмотрела на своего то ли спасителя, то ли будущего тюремщика. Он спокойно заснял меня на видео и, опуская сотовый в карман, произнес на безупречном французском:

— Она, определенно, станет жемчужиной моего дома.

От этих слов меня передернуло, но я держала себя в руках, чтобы ни сын, ни отец не заподозрили, что я понимаю их разговор.