Девочка, которую нельзя (СИ)

Я аж зубами скрипнула. Как будто сложно было пройти пятнадцать шагов от номера до номера и сообщить лично! Или просто поинтересоваться когда вернулся: «Как твоё колено? Не болит?» Понятно, что это была бы простая вежливость, и даже если бы оно действительно болело, а не слегка ныло, как сейчас — это не освободило бы меня от рабочих обязанностей, но дело ведь не в этом! А просто, чисто по-человечески! Мы ведь с ним в больнице… вместе лежали!

От досады защипало в носу. Грёбанный ты крокодил, Гордеев! Древний символ бревна и ничего кроме!

Рука словно сама нащупала в кармане халата второй телефон — тот самый, мой старенький. «Малина», значит? Ну и отлично! Маха наверняка не только знает этот клуб, но ещё и имеет в нём статус випа.

Но, уже готовая нажать кнопку вызова, я вдруг остановилась. Что-то не давало.

Гордеев просто работает. Ему просто в упор не сдался весь этот мой детский сад. Поцелуйчики, почётное право стать первым… Нутро скрутило от стыда — Боже, а ведь я даже не была пьяная, и он прекрасно это понимал! Я спалилась перед ним со всеми потрохами, а он отреагировал спокойно и взросло. Вежливо ответил на поцелуй — чтобы я не чувствовала себя глупо. А потом радикально и безо всяких там «может быть» закрыл тему, уехав, и дав мне время успокоиться.

Просто Гордеев — не какой-нибудь там Коломоец, а гораздо круче! И чтобы он начал относиться ко мне хоть чуточку серьёзнее, мне нужно хоть чуточку серьёзнее стать. Но вместо этого я снова собираюсь продемонстрировать ему свою ненадёжность.

В общем, не стала звонить. Вместо этого закинула телефон обратно в карман и, стянув с головы мокрое полотенце, пошла собираться «на работу» И замерла на пороге спальни — на кровати стоял брендированный бумажный пакет, которого точно не было, когда я уходила в душ.

В пакете обнаружилось платье: сильно облегающее, простого покроя длиной до середины икр из такого шикарного ультрачёрного бархата, что взгляд залипал, и рука невольно тянулась погладить, оставляя едва заметные разводы на его прохладном плотном ворсе. А как оно стройнило! Буквально вытачивало формы, вытягивая, подчёркивая и делая фигуру похожей на тело гибкой чёрной кошки.

К платью прилагался кожаный чокер[6] с застёжкой-пряжкой и серебристой висюлькой-цепочкой с прозрачным камнем на конце, заманушно соскальзывающим в ложбинку между грудями. Украшение было очень похоже на ошейник, и в сочетании с «кошачьим» платьем словно рисовало образ соблазнительной девушки из Темы[7], но при этом это не выглядело вульгарно. Словом — далеко не та пошлая алая ванилька с мега-пушапом, в которой я сначала умудрилась закадрить старого похотуна Садальского, а потом удирала от обдолбавшегося Махеева. Нет, здесь было совсем другое. Этот наряд был сдержанный, но с характером — именно с моим характером, как будто кто-то заглянул мне в душу и увидел там что-то самое главное! И даже тату на плече впервые в жизни пришлось к месту.

До последнего гадала — кто? Пока я была в душе, зайти в номер мог как Коломоец, так и Гордеев. Чисто по-мужски пожелать или же наоборот, безэмоционально счесть целесообразным увидеть на мне именно этот наряд — тоже.

А вот найденный в том же пакете фиксирующий наколенник и тюбик обезболивающего геля от растяжений ввели меня в ступор. Это была такая тонкая и тёплая забота, что меня обдало мурашками… но я не могла отнести её ни к одному из «своих» мужиков!

Нет, ну правда, им обоим было одинаково всё равно на мою травму. Ни один из них за всё время даже ни разу не поинтересовался как я себя чувствую, продолжаю ли лечение, выполняю ли рекомендации врачей. Разница лишь в том, что Коломоец, в отличие от Гордеева, хотя бы проявлял интерес ко мне лично.

И сразу стало неловко. Похоже, Сергей всё-таки сделал очередной шаг навстречу и теперь очередь за моим ответным. И это, конечно, круто! Ну хотя бы потому, что он богатый, красивый и не дурак. И даже не гей! Вообще супер-комбо! Журавль, прилетевший прямо руки — осталось только распахнуть ему объятия. Но меня это почему-то вовсе не радовало.

Ровно в десять вышла из своего номера, но всё равно Гордеев оказался быстрее — он уже ждал в холле на этаже. А вот Сергей, как истинный Большой Босс, задерживался. В итоге, мы с Игнатом больше пяти минут в молчании простояли возле лифта. Но когда я наклонилась, чтобы поправить ремешок на босоножке, он вдруг сухо уточнил:

— Колено зафиксировала?

И пока я заторможенно разгибалась, чувствуя, как в груди разгорается что-то до одури приятное, явился наконец Коломоец. Увидев меня, красноречиво присвистнул. Я вспыхнула. Но не потому, что стало приятно от его внимания, а просто жар из груди ударил вдруг и в голову.

Это всё-таки был Гордеев! Закусила улыбку. Вот же… гад!

Счёт равный: я побывала в его спальне, пока он был в душе — он ответил мне тем же. Я спалила его тайные пристрастия — он притащил одну из своих игрушечек мне… И тут же чокер на шее словно стал туже. Словно это не кожаный ремешок, а рука Гордеева легла хозяйски и властно: Моя!