Девочка-лёд

– Не хочет тебя ни видеть, ни слышать, – заявляет она голосом моего адвоката. – А меня Марина кстати зовууут.

– Марина, передай Лисице, что если она не появится в окне, я залезу вон по этой трубе и придушу её к чёртовой матери.

Вероятно так он и сделает. Второй этаж всего-навсего. Лучше не рисковать.

– Вот ведь придурок! – я хватаю из шкафа свою поношенную куртку и засовываю туда рукава. – Отойди-ка.

Потеснив улыбающуюся во все тридцать два Марину, подхожу-таки к приоткрытому окну. В нос мгновенно ударяет свежий, прохладный осенний воздух. Сегодня на улице пасмурно. Небо серое и затянуто тучами. Похоже, быть дождю.

– Что тебе надо? – всё ещё ломаным голосом спрашиваю я, глядя на Беркутова, стоящего внизу у того самого мотоцикла, на котором мы добирались в Москву с Рублёвки.

Одноклассник одет ну совсем не по погоде. Я бы сказала слишком легко. Светлый джемпер, кожаная мотоциклетная куртка, тёмно-синие джинсы и сияющие идеальной белизной кроссовки. Прямо не парень, а ходячий бренд. Вспоминаю цену свитера, до сих пор оставшегося у меня – и аж дурно становится.

– И тебе привет, Лиса, – лениво растягивая слова в привычной для него манере, отвечает он. – Что с твоим грёбаным телефоном?

– Я тебя заблокировала, – заявляю честно.

Роман усмехается и снова поднимает голову наверх. Рядом задыхается от возмущения Марина. Не то от моей реплики, не то потому что её в этот момент из палаты уводит медсестра. Я застёгиваю молнию повыше. Не хочется рисковать своим хилым здоровьем снова.

– Если ты приехал за своими вещами, то их тут нет. Отдам после выписки, – холодно сообщаю я.

– Оставь себе, – небрежно отмахивается.

– Нет уж, спасибо, обойдусь. Мне не нужны твои подачки.

– Это я уже понял, – почему-то произносит он. Негромко, но я слышу.

Смотрит на меня внимательно. И мне это не нравится, потому что я отчего-то начинаю очень нервничать.

Какого водяного он приехал? Разве не в гимназии сейчас должен быть?

– Ты плохо выглядишь, – огорошивает вдруг.

Сжимаю кулаки.

Ну скотина! И сюда пришёл, чтобы донимать меня. Ирод проклятый!

– Продолжай ходить раздетым, тоже сляжешь с пневмонией. Посмотрим, на кого будешь похож ты! – гневаюсь я.

– Ужас, ну и голос, – продолжает издеваться он. – Не лиса, а волк из «Ну погоди».

Слышу, как за спиной тихо смеётся Согдиана.

Вот же бесит, идиот несчастный! У меня внутри всё клокочет от злости. Вулкан проснулся спящий. Как один из тех, что находится в далёкой Индонезии.

– А теперь ноздри раздуваются как у разъярённого Змея Горыныча, – комментирует он.

– Пошёл ты! – каркаю и захлопываю окно, не в состоянии больше терпеть его насмешки.

До меня доносится его свист.

– Я тебе книжки привёз, зубрила. Циркуль велела сподобиться. Пневмония пневмонией, а Единый Государственный никто не отменял…

Плотно прижимаю окно и поворачиваю ручку. Беркутов всё ещё пялится, и при этом губы его растянуты в лёгкой полуулыбке. Не сдержавшись, демонстрирую ему средний палец.

Исчадье ада! Он и тут умудрился меня достать!

Глава 17

РОМАН

Как дурак. Я прождал её двадцать минут в кабинете Циркуля, но она так и не явилась. Совсем страх потеряла!

Не то чтобы я жаждал объяснять Лисицыной задачки про варенье, которое, согласно решебнику,  регулярно и в разных количествах употребляют Пух и Пятачок… Нет, мне просто надо было дожать её. Услышать от неё правду. Потому что я в бешенстве. На её теле не только синяки от пейнтбольных шариков… Я знаю, отчего бывают похожие полосы.

Абрамов часто организовывает странные развлечения сомнительного характера. Та же игра в «пейнтбол на живца» появилась давно, но жертвами всегда по своей воле становились продажные шлюхи. Которые за деньги готовы были терпеть и не такое…  Чем заканчивалась «охота на мясо» догадаться, думаю, несложно. Чьей краски на шалаве было больше, тот и выиграл. «Приз» получала вся команда. Кто-то участвовал в оргии, кто-то тупо смотрел на всё это дерьмо.

Жестоко конечно, но, твою мать, насколько надо быть конченой, чтобы согласиться на подобное предложение? Деньги… Чёртовы хрустящие бумажки разного номинала и валюты. К сожалению, ради них тёлки готовы на всё. Даже бегать голыми по лесу, зная, что в них будут стрелять. Не дикость ли?

Тогда в своей комнате, глядя на Лисицыну, разукрашенную краской и стоящую в одном белье, я сперва испытал отвращение. Решил, что и она продалась. Разочарование года, не иначе. Но что-то настораживало. То ли дрожащие руки, сжимающие пистолет, то ли этот её взгляд с огромными, испуганными глазищами и трясущейся нижней губой.

Но клянусь, в тот момент у меня и мысли не было о том, что её могли привезти ко мне в дом принудительно. Наверное, потому что соображалось плохо. Злая и мокрая насквозь Лисицына, замершая с пушкой в руке, меня заинтриговала. Я знал, конечно, что она отчаянная, но что б настолько…

Было и ещё кое-что. То, что не давало мне покоя. Её тоненькое, хрупкое, но очень соблазнительное тело, ныряющее в мои шмотки. Это просто взрыв мозга. Бред, но меня прямо штырило от вида своего свитера на Ней.