Девочка с медвежьим сердцем

– В любом случае, – продолжал доктор, который, судя по тону, с трудом подавлял возбуждение, – поверь, что твой новый союзник прав в чем-то очень важном. Его теория объясняет замеченные мной странности.

Как только ты закрываешь глаза, мы, твои пассажиры-призраки, погружаемся в темноту. Сначала я думал, что причина в том, что мы пользуемся твоими глазами, чтобы видеть мир. Но если твой медведь тоже видит твоими – человеческими – глазами, почему он способен видеть в темноте, как всякий зверь?

– Значит, призраки таинственны, непостижимы и нарушают Господни законы, – ответила Мейкпис смущенно и довольно нетерпеливо. – Вы не можете понять таких вещей. С таким же успехом можно спрашивать, как летают ведьмы.

– О, брось, – отрезал доктор, – даже у самого кошмарного существования есть свои правила. Похоже, Саймонд Фелмотт открыл истину. Ключ ко всему – ожидание. Вера.

Думаю, призраки способны видеть не только глазами хозяина. Однако мы привыкли к телам, в которых жили когда-то. Твой медведь уверен, что может видеть только твоими глазами. И одновременно уверен в том, что может видеть в темноте. Если я прав, это объясняет, почему призраков так мало. Души мертвых становятся призраками, только если ожидают, что станут ими.

– Но медведь никогда этого не ожидал! – Мейкпис задумчиво нахмурилась. – Правда, он был очень зол, когда умирал. И вообще я не уверена, заметил ли он, что умер.

– Поэтому его дух и задержался на земле, – довольно ответил доктор. – Но есть те, кто умер в сомнениях и отчаянии, считая, что их души навеки прокляты, как у твоего друга-пуританина и избранных Фелмоттов, которые отходили в мир иной, зная, что их призраки получат новый дом…

– А вы… – пробормотала Мейкпис, чувствуя себя виноватой и окончательно пав духом. – Вы захотели стать призраком, поскольку я сказала, что вы вполне на это способны.

– Не важно, – бросил доктор энергично, но твердо. – Призраки Фелмоттов выживают из века в век, торжествуя над духами принявших их хозяев, потому что искренне верят в право и возможность поступать именно так. Их сила заключается в уверенности и безумной надменности. Если хочешь ослабить их дух, найди способ поколебать и разрушить эту уверенность. Разбить их веру. Заставить сомневаться.

Глава 32

На следующее утро Саймонд не обращал на Мейкпис внимания, что было вполне разумно. Будет лучше, если никто не заподозрит связи между ними, не заметит одинаковых ямочек на подбородках. Однако это означало, что она так и не сумела понять, что Саймонд подразумевал под «охотой». Собственно говоря, Уайтхоллоу вроде бы готовился к совершенно иному собранию.

Бальный зал прибрали, окна вымыли, столы и стулья расставили как для приема. На оловянные тарелки выложили угощения: язык, оленину, пирог с куропаткой, хлеб и сыр. Конечно, эти яства нельзя было сравнить с великолепными пирами в Гризхейзе, но все же их было вполне достаточно, если предположить, что ожидаются знатные гости.

– Что происходит? – спросила Мейкпис рядового, ставившего свечи в подсвечники. Такая роскошь предполагала, что грядет важное событие.

– Свадьба, мистрис Лотт, – вежливо объяснил солдат. – Племянник генерала женится на дочери члена парламента. Они приезжают сегодня днем вместе с друзьями и родными.

– Могли бы немного украсить бальный зал, – заметил доктор ледяным тоном.

Потолочные балки были голыми, и никто не догадался принести хотя бы цветок.

– Свадьба – дело Господне, – деловито напомнил Ливуэлл. – А Господу не нужны цветы и ленты!

Мейкпис была рада услышать его голос. Он довольно долго молчал. Она и предположить не могла, каково это – обнаружить себя среди солдат армии, из которой дезертировал. Она боялась, что он снова начнет терзаться муками совести.

Первыми гостями оказались трое мужчин сурового вида в черном. К удивлению Мейкпис, они удостоили сержанта и других офицеров кратчайшим, равнодушнейшим поклоном, а затем отвели Саймонда в сторонку и завели с ним тихий серьезный разговор. После беседы Саймонд выглядел вроде бы как обычно, держась с невозмутимым безразличием, но Мейкпис уловила некоторые признаки возбуждения. Улучив момент, он дернул ее за рукав:

– Помни: когда начнется охота, держись поближе ко мне.

– Когда она начнется? – спросила она. – После свадьбы? Я не смогу найти предлог присоединиться к ней, если не буду знать, когда начало.

Он тихо рассмеялся, прежде чем прошептать:

– Вся свадьба – своего рода охота. Семьи планировали отпраздновать ее в поместьях генерала через несколько месяцев, но пришлось перенести торжество на сегодня, что позволило им пригласить кое-каких гостей, которые не могли сказать «нет». Это… – Он обвел рукой просторный зал. – Это своего рода расставленный капкан.

– Капкан?

– Один из гостей тайно шпионит в пользу короля, – пояснил Саймонд с видимым наслаждением. – Теперь у нас есть доказательства, но шпион, к несчастью, принадлежит к мелкопоместному дворянству. Если мы постучимся в дверь, чтобы арестовать шпиона, родные, возможно, попытаются увезти его в безопасное место. Поэтому мы заманили шпиона сюда, подальше от его слуг и союзников.