Девочка шейха (СИ)

Но Артур не подал знака сопротивления или желания убрать ладонь. Временно ожидал моих дальнейших действий, в уме что-то решая, разгадывая ребус. Я видела в его взгляде «страшные» намерения, которые бесследно не исчезли от моего жеста, а наоборот с каждой секундой застоя с моей стороны лишь сильнее зрели.

Я резко наклонилась вниз и своими чуть подрагивающими, неуверенными губами прикоснулась к его губам. Замерла в таком состоянии, не заканчивая поцелуй, но и не углубляя его, слыша, как сердце сильно колотится в груди и тем самым причиняет физическую боль, как кровь шумит в ушах и бурным потоком бежит по венам.

Глаза не закрыла, ведь это бы означало, что мне нравится. Признание, что это настоящий поцелуй с эмоциями, поэтому с чуть наклоненной в бок головой для удобства поцелуя просто смотрела на мужскую переносицу или иногда на его щеку. Пыталась абстрагироваться и не нервничать в ожидании того приятного момента, когда даст сигнал убрать губы. Но время вопреки моим мечтам, шло очень медленно, а Бонифаций не реагировал на поцелуй. В момент прикосновения наших губ не вздрогнул и ничем не обозначил доволен ли моей капитуляцией или нет. А в момент слияния губ глаза тоже не закрыл, точно также равнодушно посматривал на мою щеку, покрытую веснушками.

Его губы как были плотно сжаты и равнодушны, так и оставались на протяжении всего поцелуя. За это время у меня заныла шея в неудобном, наклоненном состоянии, устали губы и я молилась, чтобы поскорее закончилась пытка, чувствуя как от напряжения вспотели ладони.

Вдруг губы Артура оторвались от моих и произнесли несколько слов. Все таким же равнодушным, ни капли не довольным голосом:

— Скучно. Самый худший поцелуй за всю мою жизнь. Ничего скучнее не припоминаю.

Он разорвал наш замок из ладоней и пальцев с явным намерением завершить то, что начал — а именно приговорить человека к немедленной казни!

Я не медлила — освобожденными руками обняла его за шею, ногтями по неуклюжести поцарапав его кожу, а губами вновь накрыла его. Кончиком языка провела по его сжатым губам, спрашивая разрешения впустить меня для более эмоционального поцелуя. Но Бонифаций не ответил. Не разжал губ. Мне пришлось еще раз и теперь уже более медленно лизнуть его губы, не торопясь. Растянуть момент и ласку.

После некоторых размышлений его губы расслабились и разомкнулись с явным одобрением продолжить более откровенную ласку.

Ногтями я впилась в его черные завитки на шее, играясь с ними, и, таким образом стараясь не сойти с ума от напряжения, выкручивающего нервы и тело. Недолго Бонифаций позволил командовать собой. Всего один раз позволил проникнуть через его губы и попробовать его язык на вкус, а после сам усилил напор поцелуя, забирая власть. Командуя.

Не знаю, сколько длился этот поцелуй-демонстрация перед людьми. Слишком долго и мучительно для нервов, которые от напряжения загудели в ушах и голове. За это время вспотели ладони и волосы на затылке. От напористости и властвующего языка во рту заболели губы. Со временем я все же прикрыла веки, отстраняясь от обстановки и окружающих людей. Но от языка и губ вряд ли так легко отстранишься, поэтому я плыла… где-то не здесь. Однозначно, не среди красных песков и жестоких воинов.

Когда поцелуй закончился, то меня начало трясти, словно сейчас произошла мощнейшая взрывная волна, после которой я едва осталась невредимой.

Бонифаций же равнодушно кивнул и любезно похвалил:

— Лучше.

Затем взглянул на любопытных зевак, заставив их всего одним взглядом отвернуться и поспешно приготовиться к походу.

Совершенно случайно я заметила удивление на лице Трин и явное не одобрение со стороны Ярина. Младший Бонифаций буквально полоснул негодованием и пренебрежением. Похоже, для всех я только что сама, по доброй воле поцеловала-напала на Бонифация с поцелуями.

POV Лилия

Я делала всё, как велел принц. Сидела, как положено. Молчала и была покорной. Послушно ехала рядом с ним, Трин и Ярином во главе армии. Глотала каждый косой взгляд воинов на мне. единственное занятие на которое отвлекалась во время перехода — это прекрасная лошадь, которую гладила между ушами. В остальное время сидела с гордой вытянутой спиной, так что к концу дня та невыносимо болела.

Я выполняла всё предельно четко и правильно.

Была послушной и доброй. Отвечала с поклоном и легкой улыбкой. Чем больше слушалась, тем меньше получала внимания со стороны Бонифация. Поначалу принц проверял на прочность и терпение. Задавал ужасные, мерзкие вопросы, от которых нормальная, нежная девушка непременно лишилась бы чувств:

— Как думаешь? Что мне сделать с Рафаэлем по возвращении в оазис? Я могу его четвертовать? Или срезать ему пятки в отместку за мои подрезанные сухожилия?

Он намеренно вызывал воспоминания о дне предательства. А именно тот момент, когда я нарушила свое слово и продемонстриовала отсутствие чести.