Девочка в бурном море. Часть 1. Антошка

Путешествие их началось из Москвы до Баку на самолете. Из Баку вылетели в Иран, оттуда в Ирак, а затем в Египет. Летели над голубым Нилом, в южный порт Африки — Кейптаун.

— Все проходило нормально, — говорит Петр Иванович. — Пересаживались с самолета на самолет, в Баку сняли с себя шубы, в Иране демисезонное пальто, а в Египте облачились в белые костюмы и пробковые шлемы, чтобы на аэродроме не хватил солнечный удар. Это было в середине лета, а сейчас, как видите, на дворе зима. В Кейптауне сели на английский грузопассажирский пароход. Советских пассажиров было трое. Кроме нас с женой, ехал еще молодой солдат, отозванный с фронта, чтобы работать переводчиком в нашем посольстве в Лондоне. Он переживал, что его сняли с фронта, считал себя чуть ли не дезертиром. Виктор был очень хороший парень, и мы с ним крепко подружились.

Сердце Антошки на секунду замерло и застучало часто-часто. «Молодой солдат… Виктор… Хороший парень. Наверно, это был он». Антошка готова была перебить рассказчика, спросить, как выглядел Виктор, какого цвета у него глаза и не был ли он в пионерлагере на Азовском море.

Но Петр Иванович продолжал говорить.

Он рассказал, что пассажиров на пароходе было много, но негры, индейцы и мулаты были размещены на нижней палубе, а белые — на верхней. Трюмы заполнены хлопком.

Днем пассажиры изнывали от жары и безделья. Особенно тяжело приходилось советским людям. Они не знали, что происходит на Родине, и считали дни, когда прибудут на место и примутся за работу. Книг не было, газет тоже, радиорубка использовалась только для служебных целей.

На третий день путешествия по океану, когда солнце клонилось к закату и чувствовалось прохладное дыхание вечера, советские пассажиры сидели на палубе. Петр Иванович решал какой-то замысловатый кроссворд в английском журнале, Валентина Сергеевна с Виктором играли в домино. Океан лежал спокойный, словно отлитый из зеленоватого стекла. Вдруг раздался оглушительный взрыв. Перед глазами пассажиров взметнулся черный фонтан воды, мебель на палубе с грохотом покатилась к правому борту, все пассажиры очутились на полу.

Послышалась команда: «По шлюпкам!» Каждый из пассажиров при посадке на пароход запоминал номер шлюпки, в которую должен был сесть в случае катастрофы. Но все бросились к ближайшим шлюпкам, создалась свалка, началась невообразимая паника. Судно все больше кренилось набок. Матросы наводили порядок кулаками. А трое советских людей больше всего боялись потерять друг друга.

Наконец они оказались в одной шлюпке, которую спустили на воду. Матросы изо всех сил гребли прочь от тонущего корабля. В воздухе стоял свист — это пароход стремительно погружался в пучину, вода вокруг него кипела, и гигантская воронка засасывала все, что было близко. И вот пароход исчез. От воронки пошли круговые волны. На поверхности океана осталось десять шлюпок из двенадцати. Неожиданно из моря, словно оборотень, вылезла подводная лодка. На мостик вышел человек в накинутом брезентовом плаще и, поднеся ко рту рупор, стал задавать на ломаном английском языке вопросы: какой национальности судно, его водоизмещение, с каким грузом шло, пункт назначения, количество пассажиров. Капитан погибшего корабля отвечал на каждый вопрос.

Подводная лодка погрузилась. Капитан дал команду шлюпкам разойтись в разные стороны. Его опасения оправдались. Взметнулся гигантский тюльпан воды, грохнул взрыв, за ним другой, и, когда рассеялся туман водяных брызг, на воде осталось только четыре шлюпки. Капитан разделил участь своего судна: шлюпка, на которой он находился, была потоплена.

Ночь в тропиках наступила внезапно, и скоро шлюпки потеряли друг друга из виду. Гребли наугад, в неизвестное. Люди сидели в лодке, тесно прижавшись друг к другу, вглядываясь в темноту, ожидая нового нападения подводной лодки. Сидели молча. Только молодая мать, потерявшая в панике ребенка, вздымая руки к небу и запрокинув голову, кричала в исступлении. Над ней мигали равнодушные глазастые звезды, волны океана мягко рокотали вокруг. Горсточка людей в шлюпке плыла навстречу неизвестности…

Утром обнаружили, что они одни-одинешеньки в океане. Других шлюпок не было видно. Проверили запасы продовольствия. Его было заготовлено на двадцать человек, сроком на пять дней. А в шлюпку набилось двадцать восемь. Сколько придется плыть — никто не знал. Ни карты, ни рации на шлюпке не было — один компас, ни одного офицера из команды — только несколько матросов.

Стали гадать, в какую сторону держать курс. Один матрос утверждал, что плыть надо на запад, к острову Тринидад; другой, старый матрос, уверял, что если плыть на север, то быстрее можно достичь острова Святой Елены и по пути есть надежда встретить английский пароход. После долгих и жарких споров согласились со старым матросом: взяли курс на север, хотя все понимали, что выйти к этому острову в океане будет не так-то легко.