Девочки из варьете

Последнее обстоятельство являлось причиной его перманентного недовольства жизнью. Я не испытывал симпатии ни к тому, ни к другому, но особенно к Бедекеру.

Он сказал:

— Ну-ка, повтори еще раз.

— Столько, сколько твоей душонке угодно. Я только что пришел. Принял утреннюю дозу из этой бутылки. Открылась дверь, вошел вот этот коротышка, размахивая тридцать вторым и повторяя на ходу: «Спокойно, мистер, спокойно, прошу передать мне деньги!» Я объяснил, что баксов при себе не имею, но он не поверил. Спорить с ним я не стал по тридцати двум причинам. Он пожелал обыскать меня, велел встать по другую сторону стола. Я ударил его бутылкой, бросился на него, пытался отнять пушку. Мы катались по полу, когда он неловко нажал на спусковой крючок и пуля угодила ему в грудь.

Бедекер помахал растопыренной ладонью с черными ободками грязи под ногтями:

— Подожди! Что это за тридцать две причины?

— Он имеет в виду револьвер тридцать второго калибра, — шепотом подсказал ему Ревлон. — Остроумный выродок, да?

Медэксперт возился на полу над трупом, напоминая щенка, заглядывающего в аквариум с рыбками.

Ревлон достал носовой платок и осторожно взял бутылку.

— На ней кровь, док, — обратился он к медэксперту. — Как там рука покойника? Действительно сломана?

— Действительно, хотя, может быть, после смерти. Точно скажу позднее.

Проведя пальцами по своим волнистым волосам, Ревлон приоткрыл дверь и крикнул дежурившему в коридоре полицейскому, чтобы тот прогнал с лестницы зевак. Потом вернулся в мой кабинет и начал принюхиваться.

— Другие посетители у тебя были? Пахнет духами. Или ты сам ими пользуешься?

— Какими духами?

Бедекер сказал:

— Покойник одет как гомик. Может, Йетс пристрелил его из ревности?

— Браток, — сказал я, — половина городских шлюх подтвердит, что ты не прав. Побойся Бога. Я дам тебе сотню адресов, и ты убедишься сам.

Медик наконец поднялся с пола:

— Здесь мне больше делать нечего. Фотограф заснял все, что требовалось.

Не дожидаясь ответа, он открыл дверь и велел санитарам забрать труп.

Смешливый коротышка еще не успел окоченеть. Внешне он совсем не изменился, только как-то еще больше уменьшился в размерах. Казалось, он спит. Мне даже стало чуточку жаль его.

Теперь в кабинете оставались только я и два копа.

— Ну-ка, повтори снова, — в очередной раз потребовал Бедекер.

Я начал:

— Я только что пришел. Принял законную утреннюю дозу…

Он с силой толкнул меня в плечо тыльной стороной ладони. Я едва удержался на ногах.

Говори медленнее и не повторяйся. — Проведя ладонью по вспотевшей лысине, он глянул куда-то в сторону и неожиданно ткнул мне кулаком в лицо.

Я с размаху грохнулся на пол.

— Не распускай руки, плешивая тварь, — сказал я, поднимаясь. — Объясни, что тебе нужно. Я все расскажу, как ты того пожелаешь. Подписывать ничего не стану. Зато мы оба сбережем время и нервы. Предположим, он шантажировал меня и поплатился за это жизнью. Или клиент потребовал деньги обратно, а я не пожелал отдавать. Меня устроит любой вариант. Выбирай. Я доставлю тебе удовольствие.

Бедекер медленно сжал кулаки:

— Удовольствие мне доставит только твоя разбитая морда.

Я посмотрел ему прямо в глаза. Они были налиты злобой.

Я сказал:

— Наступит день, и я посчитаюсь с тобой, легавый.

Он занес руку для удара, но Ревлон успел перехватить ее.

— Спокойно, Бедекер, не будем слишком отклоняться от устава. Йетс, кто этот парень?

— Понятия не имею.

— С какой целью он пришел?

— Ограбление.

— Повтори!

Я повторил.

— Еще раз.

Я повторил еще раз.

Потом мы поехали в город. Элегантный Ревлон сидел рядом со мной в моем «бьюике». Бедекер следовал сзади в патрульной машине.

В управлении я снова и снова повторял свой рассказ, пока сам в него не уверовал. Мне начало казаться, что все происходило именно так, как я говорил. Я ответил не меньше чем на сотню идиотских вопросов, но той информацией, которую намеревался скрыть, с ними так и не поделился.

Потом меня пригласил к себе в кабинет капитан Хилари. Я сел в кресло и закурил. Уже наступил вечер. Жара плохо действовала на капитана, явно не улучшая его настроения.

— Более дурацкого объяснения тебе в голову не пришло? — раздраженно спросил он.

— Ну конечно, я все выдумал, чтобы позлить твоих придурков.

— Дело в твоих манерах. Как ты себя ведешь, когда тебя допрашивают представители закона? Ты вывел Бедекера из себя, а у него и так забот хватает — я поручил ему расследовать смерть миссис Люсьен.

— Об этом он не промолвил ни слова.

— Разве он обязан тебе докладывать? Ты тоже ничем не помог нам.

— Не спорю. Ну а по большому счету, твой Бедекер — законченный негодяй. — Я небрежно выпустил изо рта облачко дыма. — Выяснил, кому достанутся деньги миссис Люсьен?

— Завещание вскроют завтра после похорон, но уже сейчас ясно, что все получит племянник и лишь небольшая сумма пойдет на благотворительные цели.

— Откуда у тебя такая уверенность?

— Он — единственный из родственников, оставшийся в живых. Репутация семьи была у старухи пунктиком. Она боялась скандалов даже после своей смерти. А скандал вышел бы грандиозный, оставь она деньги кому-нибудь другому.