Девочки из варьете

— Сколько Кордей заплатил ему? — спросил Хэпуорт.

— Кордей не платит, он подписывает счета. У алкоголиков не бывает свободной наличности.

Наступило непродолжительное молчание. Женский голос снова что-то невнятно пробормотал. Хэпуорт сказал:

— Но если у Йетса все же имеются доказательства, мы окажемся в трудном положении. Я сообщу вам факты, которые представляются мне, по меньшей мере, странными.

Йетс утверждает, что утром явился жертвой ограбления. Полицейским о миссис Люсьен он вообще не упомянул. О Вилли Трэвисе он не мог не сказать потому, что труп лежал на полу в его кабинете. Но он, ни словом не обмолвился о втором посетителе, который сейчас с нами. Почему? Я не исключаю, что он затеял какую-то хитрую игру.

— Как, похоже, и ты сам, — с угрозой в голосе сказал Кафка. — Может, ты только болтаешь, что он звонил.

Снова молчание. Я представил, как они сидят, бросая друг на друга подозрительные взгляды. Гарри Барнет, долговязый бандит, навестивший мою контору сегодня утром, повторил:

— Его сожгли, говорю я вам. Я сам видел.

Еще один мужской голос что-то сказал, но слов я не расслышал. Снова послышался хрипловатый басок Кафки:

— Значит, осталось только одно.

— Именно. — Хэпуорт откашлялся, прочищая горло, — хотя я не исключаю, что Гарри мог ошибиться и…

— Кончай, надоело, — сказал Кафка. — Выкладывай его.

— Ну-ну, джентльмены. Я предлагаю ничего не предпринимать хотя бы двадцать четыре часа. У меня опыт общения с людьми. Юридический склад ума. Я встречусь с Йетсом и узнаю точно, что ему известно, а что нет. Он появится у меня утром.

— Пустой треп, — презрительно сказал Кафка. — Я не желаю ждать. Доставай бумагу.

Хэпуорт глубоко вздохнул. Думаю, он попытался изобразить на лице самое дружелюбное выражение.

— Хорошо, но ты, конечно, распишешься в получении? А завтра утром я хотел бы иметь еще один документ, в котором будет точно назван мой гонорар. Понимаешь, человек в моем положении рискует…

— Заткнись. Все будет в лучшем виде. Дай Кордею стакан, и он подпишет себе смертный приговор. А сейчас давай бумагу…

— Принесите ее, мисс Хемминг.

Я оторвался от двери, перебежал на цыпочках в полутемное хранилище документов и нырнул за один из шкафов. Почти сразу же вошла мисс Хемминг и включила свет. Я присел на корточки.

Стоило ей перевести взгляд в сторону, и она даже при желании не смогла бы не заметить меня. Внешность секретарши далеко не соответствовала ее мелодичному голосу. Ей было года сорок два, и она сильно смахивала на серую полевую мышь. У нее был болезненный цвет лица, неумело накрашенные губы и похожий на голубиный клюв нос. Войдя в хранилище, она и не подумала заняться поисками нужной бумаги. Постояв в бездействии минуты две, она крикнула в открытую дверь:

— Извините, мистер Хэпуорт, но я не могу ее найти.

Хэпуорт издал нетерпеливый возглас. Бесшумно ступая по толстому ковру, он вошел в комнату. Это был невысокий человек лет пятидесяти с оплывшим жирным лицом. Его глаза прятались за затемненными стеклами очков, безгубый рот производил отталкивающее впечатление. Он прикрыл за собой дверь. Она прижалась к нему, обхватив руками его шею.

— Джо, я боюсь, — прошептала она.

Он коротко рассмеялся. Его голос был твердым и уверенным.

— Не волнуйся, детка, я знаю, что делаю. Подумай, какие деньги нам достанутся.

— Но эти люди опасны.

— Что из этого? Пока они не узнают всего, что их интересует о Йетсе, они не страшны. Этого сыщика нам послало само небо. Можно назвать любую сумму, и они заплатят. Неплохо было бы натравить их друг на друга. Ты только подумай! Полмиллиона зелененьких! А если целый миллион?

— Мне не нужны деньги, Джо. Я боюсь за тебя. Я люблю тебя, и мне страшно.

— Мы рискуем последний раз, — сказал он. — Отправляйся домой и жди меня. Куда ты девала этот экземпляр?

— Он у меня на столе.

Отступив от нее на шаг, он громко сказал:

— Так вы не помните, куда его положили, мисс Хемминг?

Похоже, у него было врожденное чувство времени, позволявшее правильно рассчитывать тот или иной поступок. Едва он вырвался из объятий секретарши, как открылась дверь и в нее просунулась мрачная физиономия Ника Кафки.

— Ну? — промычал он.

Я так вспотел, что у меня взмокли даже пятки.

Приняв слегка озадаченный вид, мисс Хемминг приложила руку к подбородку:

— Ах да! Вспомнила! Он у меня в письменном столе. Я как раз собиралась подшить его в дело.

Она не двигалась с места, ожидая, когда Кафка позволит ей пройти в приемную. Но он продолжал загораживать путь.

Хэпуорт закудахтал, как наседка:

— Довольно беспечно с вашей стороны, мисс Хемминг. Наверное, у вас был трудный день и вы устали. Вам лучше пойти домой.

Я молча с ним согласился. Мне хотелось, чтобы все они побыстрее убрались. При мысли, что мисс Хемминг может подойти к зеркалу и начать поправлять прическу, у меня затряслись поджилки.

Кафка сквозь зубы втянул воздух, задумчиво переведя взгляд с Хэпуорта на секретаршу.

— Да, — сказал он наконец, — лучше тебе отвалить.

Твоя морда пейзаж не украшает.