Девочки-мотыльки

– И может быть, джемпер.

– Здорово. Когда? – спросила Петра.

– У меня в пятницу зарплата. Встретимся в половине шестого у станции Энджел и пойдем по магазинам.

Зофия сложила полотенце в аккуратный прямоугольник. Затем пошла в гостиную, и Петра услышала папин голос. Они разговаривали тихо, папа немного резко, а Зофия мягко. Девочка не могла понять, все ли у них в порядке. Они ужинали в тишине, а папа постоянно смотрел на свой телефон. Отношения сложно понять.

Зофия впервые появилась у них после Пасхи. Она пару раз приходила в гости, а однажды утром с сонным видом вышла из папиной спальни в его рубашке. Следуя ее инструкциям, Петра приготовила ей чай по вкусу: черный, две ложки сахара, пакетик оставить в чашке. Папа вышел из спальни в одних только джинсах и с обнаженным торсом. Он улыбался, и Петра смутилась. Сквозь его белую кожу четко прослеживались очертания ребер. Зофия сказала что-то непонятное на польском. Папа засмеялся, но посмотрел на Петру и развел руками.

Сначала Петра успевала только поздороваться и попрощаться с Зофией. Затем несколько раз выходила с ними погулять: в Торп-парк, Саутенд и Лондонский зоопарк. В завершение они всегда шли в «Макдоналдс», и это было весело, но Петра ощущала себя не в своей тарелке, будто подыгрывала, пыталась быть хорошей дочкой. Когда Зофия спросила папу, можно ли им с Петрой пройтись по магазинам, тот пожал плечами и ответил: «Я не против». И тогда они начали сближаться.

Они побывали во множестве торговых центров: «Нагс Хед», «Энджел», «Камден», «Спиталфилдс» и «Уолтемстоу маркет». Зофии нравилось копаться в комиссионных магазинах, но Петре она всегда покупала что-то новенькое: топ, легинсы или юбку. Петра брала ее под ручку, пока они прогуливались по магазинам. На самом деле они не искали ничего конкретного, просто так появлялось больше времени на разговоры. Зофия рассказывала о своей жизни в Польше и о семье, с которой она не ладила. О друзьях, работах, двух котах, которых оставила у подруги перед отъездом в Англию. И о сестре Кларе, по которой скучала каждый день. Проводя пальцами по какому-нибудь фарфору или рассматривая стеклянную посуду, Зофия делилась с девочкой историей своей жизни.

Когда после Петра возвращалась домой, то кое-что рассказывала папе. «Ты знал, что Зофия училась в монастыре?» Тот бормотал что-то в ответ, но она знала, что он не слушал. Зофия интересовалась жизнью Петры. Девочка рассказывала ей обо всем, что связано с Тиной, а еще о тех годах, когда была жива бабушка. Потом настали летние каникулы перед переходом в среднюю школу. Тина часто уезжала с мамой, поэтому у Петры было полно свободного времени. Она приходила в маникюрный салон, приводила в порядок оборудование и подметала пол. За это ей бесплатно красили ногти. Во время работы Мария расспрашивала ее о папе, а потом говорила что-то Зофии по-польски.

Девочка пару раз оставалась у Зофии, спала в ее кровати, в то время как та устраивалась рядом на раскладушке. Она знакомилась с разными людьми, в основном с приезжими из Польши, которые останавливались в доме Зофии, пока не подыщут местечко получше. Петра бывала в квартире Марии и видела ее парня, который тоже был из Польши и работал на стройке. Иногда, сидя дома и наблюдая за тем, как папа собирается на свидание, она совсем забывала, что это один и тот же человек, будто Зофия была кем-то другим. Петра воспринимала женщину как свою подругу и никак не связывала ее с отцом.

В гостиной выключился телевизор, и через минуту на кухню вошел папа. Хлопнула дверь в ванную, и Петра догадалась, что Зофия пошла в туалет.

– Отвезу Соф домой. С тобой все будет в порядке? – спросил он.

– Конечно, – ответила Петра.

Папа снова принарядился. Надел брюки, чистую рубашку и галстук.

– Я сегодня работаю на мистера Константина. Того мужчину, что забирал в аэропорту. Всего одна поездка – и домой. Я не мог отказаться, деньги хорошие. Меня не будет всю ночь. Я возьму с собой телефон, но ты же справишься одна, да? Никому не открывай дверь.

– Со мной все будет в порядке.

– Я не скажу Соф, что ты останешься одна, она слишком беспокоится. А ты теперь большая девочка. Она этого не понимает. Не звони ей. Она делает из мухи слона. Появятся проблемы, звони мне.

Открылась дверь в ванную, и Петра услышала, как Зофия напевает мелодию. Она вошла на кухню и проплыла мимо папы.

– Хорошо провела день рождения? – спросила Зофия, обнимая на прощание.

– Пойдем, у меня нет на это времени, – сказал папа, открывая входную дверь.

Зофия пробормотала что-то по-польски. Затем взяла со спинки стула пальто и помахала. Когда она дошла до двери, Петра услышала папин голос, резкий, как иголка, протыкающая пузырь:

– Отстань от нее, Соф, ты не отпускаешь ее ни на шаг, черт возьми.

И входная дверь захлопнулась. Петра вздохнула. Они вели себя так уже какое-то время. Папа, как собака, лаял на Зофию. Но та не лезла в бутылку, просто мило улыбалась и, казалось, мирилась с его настроением. Сколько еще это продлится? Петра видела, как ему надоедали его предыдущие подружки.