Девственники

Времени спорить не оставалось: к ним приближались соратники. Джейми торопливо нырнул в чистую рубаху и, встав на колени, принялся брызгать водой себе в лицо.

— Эй, шотландцы! — окликнул Джейми Александр. — Что вы там двое орали друг другу? — Он приложил ладони ко рту и загудел глубоким, отдающимся эхом голосом: — Гуууууун!

Остальные рассмеялись.

— Ты никогда не слышал боевой клич? — спросил Джейми, качая головой при виде такого невежества. — Так кричат в бою, призывая своих родных и свой клан.

— А это что-нибудь значит? — с интересом спросил Малыш Филлип.

— Да, более или менее, — сказал Иэн. — Замок Дуин — жилище вождя клана Фрейзеров из Ловата. Кейстел Дхун — так он называется на Гэйдхлиг [3]

, нашем собственном языке.

— И это наш клан, — уточнил Джейми. — Клан Фрейзеров, но в нем больше, чем одна ветвь, и у каждой свой боевой клич и свой девиз. — Он вытащил рубашку из холодной воды и выжал ее. Следы крови все еще были видны, но лишь как расплывчатые коричневые пятна. Иэн с одобрением кивнул, но увидел, как Джейми снова открывает рот.

«Не произноси этого!» — подумал он, однако, как обычно, Джейми не читал его мысли, и Иэн, смирившись, закрыл глаза, зная, что за сим последует.

— Однако у нашего клана девиз на французском языке, — сказал Джейми с некоторой гордостью. — «Je suir prest».

Это означало «Я готов» и было, как Иэн и предполагал, встречено громовым хохотом и градом грубых предположений насчет того, к чему могут быть готовы эти молодые шотландцы.

Все мужчины после боя пребывали в хорошем настроении, так что развлечение длилось дольше, чем обычная шутка. Иэн пожал плечами и улыбнулся, но заметил, что уши Джейми покраснели.

— Эй, а где остаток твоего хвостика, Жорж? — спросил Малыш Филлип, заметив, что Джордж, помочившись, встряхивает член. — Что, кто-то подстриг?

— Твоя жена откусила, — ответил Жорж спокойным тоном, демонстрирующим, насколько ему приелась эта реприза. — У нее рот как у свиньи сосучей. А уж cramouille[4] у нее…

Что вызвало очередную волну ругани, но ясно было даже случайному слушателю — представление затевалось для двух шотландцев. Иэн проигнорировал перепалку. Джейми выпучил глаза. Иэн не был уверен, что его друг когда-либо слышал слово cramouille, но, видимо, догадался, что оно означает.

Однако, до того как Джейми вызвал очередные насмешки, разговор у ручья замер: придушенный крик раздался из-за деревьев, скрывавших их от дороги.

— Пленный, — мгновение спустя пробормотал Александр.

Иэн опустился на колени рядом с Джейми. Ладони его были сложены лодочкой, и с них капала вода. Он знал, что происходило, и от этого знания у него свело живот. Иэн позволил воде пролиться на землю и медленно вытер ладони о штаны.

— Капитан, — негромко сказал он Джейми. — Ему… ему нужно знать, кто они такие. Откуда явились.

— Ага. — Джейми сжал губы при звуках приглушенных голосов, внезапного мясистого удара по плоти и громкого мычания. — Я понял. — Он принялся яростно плескать водой себе в лицо.

Шутки прекратились. Разговоров почти не было, хотя Александр и Жозеф-из-Эльзаса время от времени спорили громкими голосами, пытаясь заглушить звуки, долетевшие от дороги. Большинство бойцов уже умылись и теперь пили молча, сидя сгорбившись в тени кустов.

— Отец Рено! — Голос капитана, звавшего священника, прозвучал неприятно громко. Отец Рено умывался на некотором расстоянии от солдат, но поднялся на зов, вытирая лицо краем рясы. Он перекрестился и направился к дороге, но по пути остановился возле Иэна и указал рукой на его чашу для питья.

— Могу ли я позаимствовать ее, сын мой? Ненадолго.

— Да, конечно, отче, — сказал Иэн озадаченно. Священник кивнул, нагнулся, чтобы зачерпнуть в чашу воды, и пошел к дороге. Джейми смотрел ему вслед, потом, подняв брови, взглянул на Иэна.

— Говорят, он еврей, — очень тихо произнес сидевший рядом Хуанито. — Сначала они хотят его окрестить. — Он встал на колени у воды, положив сжатые кулаки на бедра.

Несмотря на жару, Иэн почувствовал, как ледяное копье пронзило ему грудь. Он быстро встал, собираясь отправиться за священником, но Большой Жорж резко выбросил руку и поймал его за плечо.

— Оставь, — Он тоже говорил негромко, но его пальцы с силой впились в тело Иэна. Тот остановился, глядя Жоржу в глаза. Он заметил, что Джейми сделал короткое конвульсивное движение, но выдохнул: — Нет! — и Джейми успокоился.

Со стороны дороги доносились французские ругательства, перебивающие размеренный голос отца Рено: In nomine Patris, et Filii [5]…

Затем послышались звуки борьбы, шум и крики. Капитан, и Матье, и даже священник так бранились, что Джейми невольно заморгал. Иэн, возможно, рассмеялся бы, если бы не чувство страха, охватившего всех, сидевших у ручья.

— Нет! — кричал пленный. Его голос звучал громче других, а гнев в нем смешивался с ужасом. — Нет, прошу вас! Я уже сказал вам все, что я… — И затем негромкий звук, пустой, словно кто-то расколол дыню, — и голос умолк.