Девственность на продажу

Диана так искренне улыбалась ему, что его сердце растаяло под ее лучистым взглядом. Она держала его каменный член в руках и слегка ласкала его своей рукой, готовясь взять его в рот и стараясь, перед этим, как следует рассмотреть каждый его миллиметр.

Олег понял, что теперь его член станет ее излюбленным лакомством и его ждет незабываемая райская жизнь, рядом с таким уникальным цветком, как Диана.

Она любовалась его членом и гладила его, а после снова взглянула в глаза Олега. Словно спрашивая разрешения прикасаться к нему.

Он позволял… Переполненная радостью и трепетом сердца, она коснулась его член губами. Сперва головку, а потом все ниже, потом снова вернулась к головке. Ее язычок скользнул по нему, от головки до основания, а потом обратно.

Он издал глухое урчание, это значило что хозяин доволен. Она подняла на него взгляд и вместе с тем погрузила его член в ротик. Он закатил глаза и приподнял подбородок. Его ладонь инстинктивно легла на ее макушку. Она заглотила член глубже. Это было бесподобно. Она таяла. Она была в восторге. Ее хотелось сделать ему, как можно приятней. Хозяин должен быть доволен.

Она принялась ритмично водить головой, время от времени, погружая член в ротик и глотку до самого основания. В такие моменты она держала его в себе, как можно дольше. Олег глухо урчал и слегка придавливал ладонью на ее затылок. Иногда, когда она заглатывала полностью, он давил сильно, не давая ее вынуть член из ротика и боясь упустить момент наслаждения. Она не сопротивлялась в это мгновения, ведь хозяин должен остаться доволен.

* * *

Два месяца реабилитации не прошли бесследно. Диана училась заново общаться с людьми, заполняла пробелы в знаниях и пыталась переосмыслить то, что ей вдалбливали годами.

Особенно сложным ей давалось религиозное переосмысление. На какой-то период времени, Диана так увлеклась библейской литературой, подброшенной им в почтовый ящик. Она стала взахлеб читать и цитировать, и Олег слегка приуныл, испугавшись, что она попадет в какую-нибудь секту. Но врач заверил его, что для ее реабилитации, изучение духовной литературы пойдет только на почту, но нужно контролировать то, что именно она читает.

– Понимаете, она сейчас, как открытая тетрадь, в нее можно записать все, что угодно и очень важно фильтровать, что она смотрит, читает и с кем общается, – сказал лечащий врач на консультации, когда Олег в очередной раз пришел к нему.

– Она уже многое начала понимать и уже перестала называть меня Господином в постеле, – радостно произнес Олег, – Несколько раз она просила меня наказать ее, но это было недели две назад, сейчас она вроде уже осознала, что ей это не нравится и просит это из-за старого страха или привычки, – радостно сообщил Олег, – Только временами жалуется на головную боль и на то, что не понимает других женщин. Ей постоянно кажется, что она не может быть им равной. Она даже объяснить не может, почему так считает… А я не знаю, что ей сказать и как помочь, – добавил он и заметно погрустнел.

– Со временем, у нее это пройдет, она еще слишком мало общалась с людьми и не имеет понятия о социальных связях. Дайте ей время, она измениться, – улыбнулся врач и пожал руку Олегу.

Диана встретила его с улыбкой и первая подошла к нему, поцеловав в губы. Олег радостно обнял ее и они поехали домой.

– Я так скучала по тебе, постоянно думаю и считаю минуты! – восторженно произнесла Диана.

– И я скучал, – признался Олег, – Скоро ты закончишь свое лечение и мы поедем с тобой в Германию. Там нас ждет новая жизнь, я бы хотел, чтобы мы всегда были с тобой вместе!

– Я тоже хочу, чтобы мы всегда были вместе! – улыбаясь ответила Диана, – И я так сильно хочу тебя, прямо сейчас!

– А ты изменилась, – улыбнулся Олег, – Сейчас мы придем домой и ты покажешь мне, как сильно скучала, моя маленькая рабынька.

При этих словах Диана вся зажглась и задышала глубже. Олег продолжал подыгрывать ей и иногда, ему самому становилось интересно, насколько интересным и разнообразным становился секс, приносящий незабываемые ощущения, не похожие ни на что!

Спустя еще неделю не стало Александра, Петр позвонил и сообщил брату, но Олег наотрез отказался идти на похороны и вообще что-либо слышать об этом человеке.

– Жил как тварь и сдох, как собака! Туда ему и дорога! – прокричал он в телефон.

– Он наш отец! Прояви хоть каплю уважения! Вы с Мишкой ведете себя настолько неадекватно, как только речь заходит об отце, что мне за вас стыдно! – пытался вразумить его Петр, – Ну что тебе стоит, прийти на похороны?

– Нет! Не хочу его видеть ни живого, ни мертвого! И тебе советую не заморачиваться, а сбросить его труп в сточную канаву, а лучше скинь в ту же яму, где он закопал нашу мать!

– Олег, прекрати! Надо его похоронить по-человечески! Ну, пусть он был “зверем”, но мы же не такие! – снова начал Петр.

– Нет, ноги моей больше не будет в этом доме, продадим его и разбежимся, мне там уже все осточертело, извини брат, но я не приду. – Олег положил телефон в карман и задумался.