Девушка без Бонда

И юноша отпустил руку русской и твердо произнес:

– Мне нужно, чтобы ты помог этой девушке обрести память.

Стелиос усмехнулся:

– Как ты сказал – память?

В глазах его полыхнули искорки любопытства. А Димитрис с видом собственника водрузил руку на ее плечо и повторил:

– Девушке надо знать, кто она. И откуда. И что с ней случилось. И почему это произошло. И еще… – он виновато взглянул на нее, но все же закончил, – не обманывает ли она меня?

– С этими вопросами тебе следовало обратиться к богу, Димитрис, – усмехнулся страшный человек.

А она – уставшая, испуганная – наконец не выдержала:

– Послушайте! Вы можете объяснить мне, что происходит?

Но вместо ответа юноша лишь легонько подтолкнул ее в сторону ужасного Стелиоса, или как его там. И девушка – вместо того чтобы отшатнуться – будто загипнотизированная, пошла к нему. А тот коснулся своей тяжелой ладонью ее лба и пробормотал:

– Странно… Очень странно.

И резко обратился к Димитрису:

– Она тебя не обманывает. Ее память действительно чиста, словно неисписанный бумажный лист.

«Ради сего великого открытия, конечно, стоило ковылять два часа по песку», – саркастически подумала девушка.

А огромный человек вновь коснулся ее лба (от его руки по коже разлилось приятное тепло) и вдруг резко, глядя прямо ей в глаза, произнес:

– Я бессилен тебе помочь. Могу только сказать, что ты заслужила то, что случилось. Беспамятство – твоя кара. Кара за грех. За зло, что ты причинила людям.

– Причинила зло? Я? – растерянно пробормотала девушка.

А отец Стелиос вдруг забормотал:

– Вспомни. Лето. Парк. Пахнет яблоками. И дети играют в мяч… Сколько вас было?.. Да, трое.

О чем он говорит?

Девушка в недоумении смотрела на страшного человека. А тот продолжал:

– В саду была ты. И еще одна девчонка, твоя подружка. Вам лет по десять. И с вами маленький мальчик. Ему не больше пяти. Он ничей не брат, не родственник. Откуда он к вам прибился?..

«Ну все, хватит», – едва не вырвалось у нее.

Димитрис тоже смотрел на рассказчика со все возрастающим недоумением.

Однако тот уже не замечал ничего вокруг и продолжал бормотать:

– У мальчика была плохая мать… да, да, она пила и совсем не интересовалась своим сыном. И вы с подружкой просто пожалели его. И взяли с собой на прогулку. Никто об этом не знал. Потому что никому из взрослых не было до ребенка никакого дела…

И вдруг, будто по волшебству, в ее голове вспыхнула картинка: лето – но совсем не такое, как здесь, не жаркое, в воздухе звон комаров и запах влажной, после очередного дождя, земли. И яблоневый сад – урожай не созрел, яблоки крошечные и зеленые. И она сама, только маленькая, действительно лет десяти. И еще одна девчушка того же возраста. А с ними – мальчишка, гораздо младше, явно дошкольник…

Они с подругой длинными палками пытаются сбить с вершины яблони единственный плод с уже покрасневшим бочком. Но слишком высоко, и у них ничего не получается. Сверху услужливым дождем сыплется невкусная зелень, а заветное наливное по-прежнему недоступно. Девочки спорят друг с дружкой. Одна предлагает залезть на дерево и достать яблоко рукой, а вторая отговаривает: ветки тонкие, опасно… А потом вдруг одна из них кричит:

– Пусть он залезет!

И показывает на малыша.

И тот – худенький, в чем только душа держится – с готовностью лезет на дерево. Мальчик даже польщен: большие девочки нуждаются в нем, они поручили ему важное дело… Тонкие ветки прогибаются, но пока удерживают хрупкое тельце… А когда ребенок уже почти на вершине, вдруг раздается хруст… ветка подламывается… и дальше все как в замедленной съемке, беззащитное тело падает на землю. Удар. И тишина. Они в ужасе бросаются к нему… И с огромным облегчением встречают его слабую улыбку. И слышат виноватый лепет:

– Я… я не удержался.

Ребенок в порядке и, кажется, ничего не сломал, только лицо исцарапано, и из носа капает кровь.

…Картинка, что всплыла перед ее глазами, была абсолютно реальна – вплоть до деталей: погоды, одежды былых времен. Внушить такое невозможно. Бородач Стелиос действительно непонятным образом вытащил воспоминание из ее подсознания. Все и вправду происходило именно с ней. Очень давно. Много лет назад. Но почему она оказалась в том яблоневом саду? И где он находится? И как звали ее подружку и того пацаненка?

Этого девушка не помнила. И она, вся во власти только что увиденного «кино», вскрикнула:

– Но при чем здесь кара? Ведь с мальчиком ничего не случилось!

А бородач внимательно взглянул на нее и назидательно произнес:

– О да! Тебе гораздо спокойнее считать, что ты ни в чем не виновата. Ребенок всего лишь разбил нос. Вы остановили ему кровь и промыли царапины, и даже раздобыли новые футболку и шорты вместо порванных. Он вернулся домой и сразу лег спать, сам, – в той семье все равно было не принято, чтоб ребенка укладывали родители. И его мамаша ни о чем даже не узнала. И не заметила, что сын пришел домой исцарапанным, в чужой одежде… А потом вы с подругой уехали и никогда больше не возвращались в тот поселок и в тот сад. И никогда не узнали, что…

Бородач зловеще замолк.

Девушка сидела ни жива ни мертва.