Девушка без имени

Ирина сосредоточилась. Она пересекла переулок и прошла через арку во двор, к подъезду. Лампа над ним была разбита, там было значительно темнее, чем со стороны улицы. Потребовалось минут двадцать, чтобы дождаться возможности, на которую надеялась Ирина. Во двор заехала машина, из которой вышла группа из четырех человек. Двое мужчин, женщина и совсем юная девушка смеялись, доставали пакеты из багажника, а затем, открыв домофон собственным ключом, зашли в подъезд, не обратив особенного внимания на стройную, весьма приличного вида женщину в терракотовом платье.

Они зашли внутрь практически вместе, и для консьержа, дремавшего в своей остекленной кубышке, они смотрелись как единая компания. Вместе зашли, вместе встали на просторную площадку около лифта, вместе зашли в лифт.

– Вам какой? – спросила женщина, лицо которой еще сохраняло отсвет улыбки.

– Четвертый, – ответила Ирина, и больше ее присутствие никого в лифте не интересовало. Стандартное поведение всегда кажется безопасным. Ирина вышла на четвертом, а вся компания поехала дальше, на пятый. Ирина стояла на лестничной площадке, вслушиваясь в то, как лифт открылся этажом выше, как шумная компания вывалилась из него, как зазвенели ключи и как следом захлопнулась с грохотом железная дверь.

Только потом, когда наступила полная тишина, Ирина сделала два маленьких шага вперед, подняла руку и, чуть помедлив, нажала на звонок. Она встала так, чтобы ее не было видно в дверной глазок, прислонилась спиной к холодной крашеной поверхности стандартного зеленого цвета.

– Кто там? – раздался голос. Незнакомый женский голос. Молодой незнакомый чуть высоковатый женский голос. Ирина нахмурилась.

– Откройте, пожалуйста, – ответила Ирина самым твердым тоном, на который только была способна. Интересным образом этого ответа оказалось достаточно, чтобы дверь действительно открыли. В дверном проеме перед Ириной возникла худенькая женщина маленького роста, в тапочках, ярко-розовых лосинах и футболке с надписью «Болею за «Спартак».

– Вы к нам? – спросила девушка, не показывая ни тени беспокойства или узнавания. Ирина тоже видела девушку впервые. Что сказать? Что надо сказать? Да хоть что-то, а то дверь закроется!

– Здравствуйте, – пробормотала Ира, не придумав на ходу ничего лучше.

– Добрый вечер, – куда холоднее ответила девушка. – Вам кого?

– Ланге, – «родила» наконец Ира. Да, так. Ланге А. В. Телеграмма.

– Вечером? – удивилась девушка, осмотрев Иру, ее туфли и почти пустой пакет в руках.

– Срочная, – добавила Ира.

– Таких здесь нет. Я могу принять, – ответила девушка, пожав плечами. В конце концов, кто знает, какие бывают почтальоны? Может, и такие, на шпильках. Может, эта почтальонша после работы – сразу в театр. В Большой. Раздавать программки.

– Как нет? – опешила Ира.

– Так, нет. Мы квартиру снимаем, – пояснила девушка, уходя внутрь. – Где телеграмма?

– А… давно снимаете? – спросила Ира, даже не подумав о том, как странно этот вопрос должен звучать из уст почтальона. Жилица тоже поняла это, обернулась и изучающе посмотрела на Иру.

– Никакой вы не почтальон, верно?

– Да. Да, – нахмурилась Ира. – Можете мне просто сказать, как давно вы сюда заехали?

– Я совершенно не обязана вам ни о чем говорить, – пробормотала девушка, продолжая сверлить Иру взглядом.

– Нет. Конечно нет.

– Я вообще могу полицию вызвать, – пригрозила она строго.

– Извините, – еле слышным голосом ответила Ира. – Нет никакого смысла. Я ничего вам не сделала.

– Нет, не сделали, – согласилась та. – Но вы соврали.

– Я сейчас уйду.

И она направилась к лестнице, ругая себя всеми последними словами. Как можно было не продумать более достоверной истории? Сказала бы, что ты, не знаю… старая знакомая. Соседка, за солью зашла. Деньги собираешь на ремонт подъезда. Только полиции не хватало!

– Девушка! – окликнула ее жилица в розовых лосинах уже с лестницы.

– Да? – обернулась Ирина, ожидая самого худшего.

– Мы здесь живем уже месяц с лишним. И будем жить еще год минимум, а может, и два. Даже не думайте, что можно перебить контракт. Мы его через агентство подписали, все как положено. Расторгать его будет стоить больших денег, так что забудьте.

– Я… мне не нужна квартира, – покачала головой Ира.

– Ага, рассказывайте! – фыркнула девушка. – Всем тут нужна квартира. Зарубите на носу: контракт закрыт, ловить нечего!

И она хлопнула дверью изо всех сил, словно показывая, что будет с каждым, кто покусится…

Ира же слетела по лестнице вниз, прошла, еле сдерживая шаг, мимо консьержа и выскочила на темную улицу, пытаясь прежде всего осознать и осмыслить то, что сейчас услышала. Она думала над этим всю обратную дорогу до Хитровки. Троллейбусы, как ни странно, все еще ходили.

Квартира была сдана в аренду. Уже месяц как. Это было интересно, очень интересно. Категорически противоречило тому, что говорили Ирине. В чем ее заверяли, крича и размахивая руками. Квартира не просто сдана в аренду, она сдана в аренду на очень долгий срок, на год или больше. Странно, странно. Есть над чем поразмыслить. И уж точно ни за какие коврижки Ирина не собиралась теперь покидать Москву.