Девушка без имени

– Я уверен в этом, – кивнул Иван, не глядя на Наталью. Он прошел в мастерскую, достал с подоконника свой портфель и повернулся к жене, набивая цифры на своем планшете. – Я могу перебросить их тебе по Интернету на карту, подойдет?

Наталья не ответила. Она смотрела на «Завалинку», и между ее идеальных, правильной формы бровей пролегла глубокая складка. Иван запоздало понял, что не стоило ее приводить в мастерскую. Секреты никогда не были его сильной стороной, и теперь, когда нужно было срочно что-то придумать, соврать, – Иван только стоял и молча смотрел на ее побледневшее лицо.

– Что это? – спросила Наталья, а в голосе зазвучали металлические нотки. – Иван, я спрашиваю, что это такое!

– Это… не твое дело, – пробормотал он.

– Ты что, переписываешь картину? – спросила она. – Переписываешь, вместо того чтобы искать? Ты с ума сошел?

– Ты пришла ко мне за деньгами или чтобы снова лечить мою больную голову?

– Ты совершенно ополоумел, разве можно опускаться до такого! – воскликнула Наталья раньше, чем заметила в коридоре Ирину.

– Что здесь происходит? – Когда Ирина появилась в коридоре, они оба – и Иван, и Наталья – обернулись синхронно, одновременно. Ирина стояла, одетая в одну лишь длинную футболку с усатым лицом Сальвадора Дали, Ванькину футболку. Длинные голые ноги, господи ты боже мой! Наталья смотрела на нее с таким изумлением, что Ирине стало мучительно неудобно.

Она ведь не знала, что в дом кто-то пришел. Услышала шум и пошла к своему медведю, хотела узнать, что случилось. И теперь она стояла здесь, перед Натальей, и вид ее был столь красноречив, и столь очевидна ее нагота и сонная неприбранность, что Наталья буквально взорвалась.

– Значит, ты все прощаешь? Подставляешь вторую щеку, да, Ванька? Может, ты даже рисуешь это для нее?

– Замолчи! – процедил он, бледнея.

– Как вам это удается, а? – Наталья сделала несколько шагов навстречу Ирине, а та стояла как столб, не понимая ни агрессии, ни обвинений. Ревность?

– Я… я пойду, пожалуй.

– Не так уж вы красивы. Молоды, не спорю. Выше меня, да. И что? Волосы почти такого же оттенка, что у меня. Ванька никогда не любил блондинок. Значит, вы решили его отблагодарить за подарок? – Наталья держала Ирину взглядом, но растерянный вид молодой любовницы мужа, пусть и бывшего, взбесил ее окончательно.

– Наталья, я прошу тебя…

– О чем вы? – спросила Ирина, отступая к стене. – Какой подарок?

– О чем я? – вытаращилась на нее Наталья, а затем расхохоталась. – Вы что, всерьез думаете спутать меня своими играми? Вы не такая хорошая актриса, моя прелесть. И не забывайте, меня ваши ноги не одурачат. Думаете, вы окрутили его и теперь можете доить?

Ирина не стала слушать, что Наталья скажет дальше, она развернулась и пошла обратно, в комнату. Однако Наталья была не из тех, кого можно отбросить, от кого можно просто так уйти. Она ворвалась в спальню – в ее спальню, если уж на то пошло, – и развернула Ирину к себе. Та вскрикнула и вырвала руку.

– Вы с ума сошли? Иван!

– Да, Иван! Ива-а-ан! Где ты и что ж ты идиот-то такой? У тебя из-под носа тащат картину, а ты что делаешь? Рисуешь еще одну? Я-то думала, ты хотя бы ее выгонишь. Я понимаю, что сажать длинноногую женщину в тюрьму не хочется, как-то неудобно. Ты же жалостливый, всегда был. Но почему она стоит тут как оскорбленная невинность? Думаешь, она не стащит еще что-то? Думаешь, остается из любви к тебе навечно?

– Уходи!

– О чем она говорит? – растерянно пробормотала Ирина.

– Господи, да ей нужно в сериалах сниматься, в эротических! Успокойтесь, дорогуша. Никто вас в полицию не тащит. Не нужно спектаклей, все и так все знают.

Иван буквально силой вытолкал Наталью в коридор и захлопнул дверь в спальню. Он смотрел на Ирину, пытаясь выработать какую-то стратегию, предугадать ее реакцию. Девушка смотрела на него своими большими изумрудными глазами, в ее взгляде сквозило непонимание, она была сконфужена. Оскорблена?

– О чем она говорила, Ваня? – спросила Ира тихо.

– Ни о чем. Она просто завистливая и сварливая баба, это все. Не слушай ее.

– Иван!

– Зачем нам нужно обсуждать это? – спросил он и шагнул вперед, схватил Ирину, прижал к себе, стащил с нее футболку, принялся целовать ее лицо, удерживал силой, не обращая внимания на то, что она пытается высвободиться из его рук. Голая, любимая, такая близкая – но она уже ускользала, и ее сопротивление становилось все яростнее.

– Иван, почему ты рисуешь еще одну картину? Я… я не понимаю, какое это имеет отношение ко мне.

– Никакого. Никакого, – прошептал он, но Ира уже отскочила от него и теперь лихорадочно собирала вещи по комнате. Иван в отчаянии наблюдал, как она натягивает белье, джинсы, бюстгальтер, блузку – столько слоев, сквозь которые так тяжело пробиться.

– Ответь мне, о чем говорила твоя бывшая жена? Она считает, что я украла у тебя что-то? Почему? И не смей говорить, что она просто сошла с ума! Я видела, что ты знаешь, о чем она. Это было написано на твоем лице.

– Ира…

– Что я украла?

– «Завалинку».

– Она что, пропала? – спросила Ира, замерев. – Поэтому ты ее писал?