Девушка без недостатков

К стеклянному холодильнику около Лизы привалилась хрупкая восьмидесятилетняя старушка. На ней был платочек, ситцевое платье и сине-белые потрепанные кеды. Вид у бабушки был изможденный и отчаянно голодный. Вот уж кто имел сокрушительный повод пригорюниться! Бабуля плотоядно осматривала прилавок, где в живописном изобилии была навалена груда разрезанных колбас и сыра, громоздились куски копченой грудинки и окорока, свешивались ожерелья сарделек. Свежие срезы мяса и колбасы влажно сияли розовым, сыр матово светился и дышал сквозь круглые дырочки.

Лиза уловила поток страстного желания, исходящий от старушки. Та жаждала слиться воедино со всеми этими вкусностями, ощутить их в себе, прочувствовать их движение по пищеводу в желудок… Но гастрономические излишества были недоступны старушке. На что она надеялась? Что сердобольная продавщица кинет ей кусок с барского стола?

Сердобольная продавщица равнодушно отвернулась. Лиза, опустив глаза, забрала российский сыр и, отделив от сдачи десятку, сунула ее старушке в морщинистую, дряблую ладонь. Та приняла дар как-то вяло, словно и не заметила вовсе.

Гордая и взволнованная, Лиза вышла на улицу. Как хорошо, правильно она поступила! Ведь могла бы тоже равнодушно отвернуться! Однако рядом с гордостью соседствовало чувство непонятной неудовлетворенности. Лиза, не желая мириться с дискомфортом, принялась исследовать тайники души. Занялась любимым делом – самокопанием. И быстро поняла – ей обидно, что бабуля никак не отреагировала на ее «красивый» жест. Вычислив подоплеку душевного неудобства, Лиза тут же покраснела от стыда и гнева.

«Какая же ты мерзкая! – набросилась Елизавета на себя. – За ничтожную десятку ждешь слезной благодарности! Спасибо, внученька, спасибо, родная, век не забуду твоей доброты безграничной! Ох и накуплю я всего на твои десять рублей!.. Но постойте! Я ведь могла вообще ничего ей не давать! Лучше бы не давала! Потому что дала, чтобы возгордиться: ах, какая я хорошая, ах, какая альтруистка, гуманистка, славянофилка! Нет, не славянофилка, это из другой области. Но все равно. Я отвратительна, я корыстна».

Но у Лизы была возможность реабилитироваться. Она собиралась избавить Машу Здоровякину от Микрочипа и Мегабайта. Еще один великодушный, красивый жест! И наверное, бегая по соседям с просьбой усыновить безродных котят, она тоже в глубине души надеялась на превосходную степень оценки своих самаритянских свойств. Возможно, Маша окажется менее черствой, чем эта наглая, неблагодарная старуха, и отреагирует на помощь экспансивно, буйно, как и подобает культурному человеку.

Мария не подвела.

– Я пришла забрать котят, – сообщила Лиза, появляясь на пороге.

– ?!!!

Маша секунду молчала, набирая обороты, разогревая двигатель, потом бросилась на шею Елизавете с восторженным повизгиванием и едва не задушила подругу.

– Лиза, ты чудо! Ты прелесть! Какая же ты необыкновенная! Я думала, эти несчастные твари обречены умереть в нашем дурдоме. Спасибо! Спасибо!! Спасибо!!! Я тебя обожаю, Лизочка!

Вот это было правильной реакцией!

– Лиза, я перед тобой в долгу.

– Что за глупости!

– Да ты не представляешь! Два кота в придачу к трем головорезам! Во-первых, я переживала за их психическое здоровье – котов, конечно, а не головорезов. Ведь их купали в унитазе, и кормили кашей с ложки, и пеленали, и оказывали первую медицинскую помощь – искусственное дыхание, электрошок… Ты понимаешь?!

– О боже!

– Во-вторых, эти страдальцы постоянно под ногами! Они везде. Я всегда на них наступаю. Как будто их не двое, а сотня. И всегда ищут моей защиты, прыгая на меня с разбега. Смотри!

Действительно, на плече у Маши сияли красные параллельные полосы от когтистой лапы.

– Слушай, а почему так тихо? – заметила вдруг Лиза.

Маша таинственно кивнула в сторону детской.

– У меня новая нянька! – горячо прошептала она. – Митя!

– Парень! – тоже шепотом восхитилась Лиза.

– Да! Фантастика!

– Что, такой красивый?

– Да при чем тут это! Я не о том. С детьми справляется одной левой. И даже не рукой.

– Ногой?! – изумилась Лиза.

– Бровью!!! Моргнет глазом, и они за ним, как гусята за гусыней. И гуляют, гуляют, гуляют. По восемь часов в день. Ведь это очень полезно для здоровья, правда? Уже второй день тишина. Я не отхожу от компьютера.

Девочки уединились в гостиной.

– Оно и видно, – скептически хмыкнула Лиза. – Ты в зеркало когда смотрела последний раз? У тебя глаза рыдающего кролика.

– Серьезно? Так это не от компьютера, – вздохнула Маша. – Да, я рыдала. Страстно и горько, как изнасилованная итальянка. Илья меня бросил.

– Бросил! – закричала Лиза. – Не может быть!

– Не ночует дома. У друга окопался, негодяй. Ну и ладно!

– Не говори так, Маша! Он отец, как-никак!

– Ну и что! Три дня не видел детей, и нормально. Сердце не болит. Только свекровь сюда засылает, как Штирлица, с проверками и ценными указаниями.

– Он вернется, и вы помиритесь.

– Не вернется. Я так на него наорала! Как милицейская сирена.

– Ты?

– Я. Сорвалась. И он ушел, наотмашь избив косяк дверью. Скотина полинезийская, как говорит его друг.