Девушка без недостатков

— Ты жила у него? — спросила Лиза, не обращая внимания на кроткое замечание Лаймы.

— Угу. Отгрохала ему роскошный ремонт. Теперь, видно, твоя очередь, — усмехнулась Лайма. — Везет мальчику на подруг-дизайнеров.

— А как он… в постели?

— Елизавета! — закричала Лайма так, что Родион, который прислушивался к разговору девушек, выронил ластик и отпрянул от кульмана. — Как тебе не стыдно?!

— А что? — смутилась Лиза. Давай обсудим.

— Мою интимную жизнь?

Родион якобы в поисках упавшего ластика пополз к столам прелестных дизайнерш. При этом уши у него неуклонно росли, увеличивались и грозили превратиться в параболические антенны.

— А кому еще обсуждать мужчин, как не нам, девочкам? — бесхитростно спросила Лиза.

Лайма гордо вздернула подбородок. Делиться интимными подробностями, живописать альковные сцены казалось ей сущим плебейством, моветоном. А Лизе очень хотелось узнать о сыщике как можно больше.

— Если я тебя обидела, прости!

— Тебе, Лиза, надо учиться быть сдержанной, — раздраженно рекомендовала Лайма. — Менее непосредственной!

— Да… — согласно закивала Лиза. — Да! Часто я думаю — почему я не промолчала, почему сказала так, а не эдак… Но с другой стороны — почему мне нельзя быть искренней? У меня нет в душе черных мыслей. Зачем фальшивить, лукавить, надевать какую-то маску? Почему открыто не выражать свое мнение? Почему бы мне не быть собой? Чем я плоха такая — естественная и откровенная? Но, конечно, конечно, если я обидела тебя вопросом об интимных отношениях с… — (тут Лиза не сдержала мечтательной улыбки), — с Александром, если это была бестактность, то прости меня, пожалуйста. Я раскаиваюсь!

— Лучше расскажи мне, как поживает твой крутой бизнесмен.

— Рудницкий? — равнодушно пожала плечами Лиза. — А что о нем говорить? Нет, Лайма, не отвлекайся. Мы ведь говорили о…

— Роскошный мужчина. И выгодный клиент. Но ты, я смотрю, занимаешься его офисом без особого рвения?

— Да. Не греет почему-то, — вяло кивнула Лиза.

Она поняла, что вернуть Лайму к приятной теме не удастся, и потеряла интерес к разговору.

— Неужели запас твоих творческих идей иссяк? — с затаенной надеждой спросила Лайма.

— Иссяк. Как раз сейчас. На Руслане Рудницком. Но ничего. Я сконцентрируюсь. И у него будет самый классный офис в городе. Представь, товарищ сделал мне предложение.

— Что?!! — вскричал Родион, внезапно выскакивая из-под Лизиного стола. Лиза от неожиданности тоже заорала. — Он сделал тебе предложение?!

— А ты что делаешь под моим столом? — изумилась Лиза.

— Я потерял стирательную резинку, — объяснил Родион.

— Нашел?

— Нет. Под моим столом я нашел только твои голые ноги.

— Угу, — кивнула Лиза, — я их там оставила.

— Нет, скажи, он сделал тебе предложение? — со слезами в голосе воскликнул архитектор.

— Ну, да. Подумаешь. Обещал купить необитаемый остров, если соглашусь. И путевку на карнавал в Рио. Я, конечно, отказалась. Необитаемый остров мне не нужен.

— И правильно, — горячо заверил Родион. — Да на хрена тебе необитаемый остров?

— Прямо так сразу и сделал предложение? — У Лаймы был потрясенный вид. То, что Лизе поступило матримониальное предложение через несколько дней после знакомства, добило ее.

— Лиза, лучше выходи за меня, — напомнил Родион. — Необитаемый остров не обещаю, это ребячество и вообще, непрактично. Но если захочешь, поедем во Францию, в Италию. Ну, куда захочешь.

Лайма раздраженно защелкала клавиатурой. Если бы под ее пальцами были клавиши рояля, то, учитывая силу экспрессии, несомненно, получилась бы «Патетическая соната». Все мужчины сошли с ума, поняла Лайма.

— Добрый день, — раздался от входа приятный голос. — А вот и я, мои дорогие. Вы не собираетесь на обед?

Руслан Рудницкий собственной персоной пожаловал в «Артиссимо». В руках он держал букет фиолетово-белых тюльпанов. Влажные тугие бутоны на крепких светло-зеленых стеблях. Их было фантастически много.

Интересно, кому предназначался букет?

Лиза вздохнула. Лайма вздохнула тоже.

Глава 13

У одних женщин к сорока годам в глазах появляется смертельная усталость, у других — загадка. Алина Владимировна относилась к последним. Ей было сорок пять, в народе она считалась ягодкой.

Темпераментом Алина Владимировна соперничала с сицилианками. Эмоции брызгали из нее во все стороны, словно сок из мандарина, сжатого в кулаке. Она прекрасно чувствовала себя в своем возрасте и не согласилась бы вернуться на двадцать лет назад. Тогда она была одинокой, безработной, измученной безденежьем женщиной и влачила полуголодное существование. Тогда она даже брови не умела толком выщипать!

Сейчас Алина Владимировна жила полнокровной жизнью. Она была яркой и экстравагантной. В общем, в состязании с собой двадцатипятилетней сегодняшняя Алина Владимировна безоговорочно выигрывала сравнение.