Девушка без сердца

— Вам помочь?

От неожиданности я чуть не свалилась с табуретки. Что Бренту опять от меня надо?

— Вы что-то нашли? — поморщилась я.

— Я — нет, и эксперты, насколько я понимаю, тоже. Все ждут, пока будет какая-то информация от группы, которая работает с видео. Так вам помочь?

— А? — переспросила я и догадалась, что Брент имеет в виду табуретку. — Нет, спасибо, я в неплохой физической форме.

И в доказательство — вот зачем мне понадобилось ему что-то доказывать? — я спрыгнула с табуретки. Хорошо, что сегодня я была не на каблуках.

— Что вы там ищете? — поинтересовался Брент. — Вытяжка? Любопытно.

— Да, — вздохнула я. — К сожалению, это снова пустышка. — А потом я сказала: — Хочу проверить ту, которая в студии.

Брент посмотрел на меня с изумлением. Меня охватил азарт: если я не промахнусь на этот раз, это будет моя победа. Реабилитация. Мое торжество, и ничто уже этого не изменит, но показывать радость или возбуждение, предвкушение удачи — ошибка. Терпеть, сделать вид, что это очередная рутинная проверка.

Но Брент, наверное, что-то почувствовал. Интуиция, говорил он, хотя я не верила в эти глупости. Или, что проще, он решил не упускать меня из виду, потому что и у самого мелькнула похожая мысль, а примазаться к чужому успеху тоже нужно уметь.

В студии эксперты осматривали, снимали отпечатки со всего, с чего только можно, и Люси Джейн, стоя на коленях, мазала кисточкой нижние дверцы химического шкафа.

— Люси, — позвала я, — нам нужно здесь кое-что посмотреть, ты не возражаешь?

Она пожала плечами и встала. У нее тоже было лицо человека, испытывающего одно-единственное желание: лечь спать.

Интересно, сколько сейчас времени?..

— Этим шкафом никто не пользовался довольно долгое время, — спокойно сказала я, — но давайте для очистки совести его разберем?

— Зачем? — не поняла Люси.

— Меня интересует вытяжка, — пояснила я. — У ректора Томаса было достаточно времени, чтобы сделать то, что, вероятно, он сделал, и не будем игнорировать то, что он инженер, ему это несложно. Проверим.

Брент, пока я разговаривала с Люси, приволок двух экспертов. Я подумала, что он напугал их комиссаром, потому что расслабились они только при виде меня. Но разобрать химический шкаф не отказались.

— Здесь и правда стерта пыль, — сказал один из них, забравшись по небольшой стремянке наверх.

Сама Таллия помогала нам в поисках улик против того, кто убил ее и изувечил. Мелкая — возможно, гипсовая — пыль оседала на всем, слишком незаметная, чтобы квартира приобрела вид неухоженной, но четкая — если всматриваться и искать там, где искали мы.

— Очень похоже, что и правда недавно шкаф разбирали.

Я кивнула, не сводя с экспертов взгляд. Неужели сейчас я найду последнюю, самую важную улику? Первый раз в жизни я поняла значение фразы «боялась дышать», хотя, конечно, факта наличия или отсутствия рук в вытяжке мое дыхание бы не изменило.

Все, кто еще находился в квартире, и Нат, и комиссар в том числе, опять торчали в дверях. Хорошо было Бренту — он прямо в партере. Понятым — на этот раз молодой женщине и грузному мужчине, который мог комплекцией посоперничать с комиссаром — было тоже прекрасно все видно, но энтузиазма в их глазах я не заметила.

— Тянет очень сильно, — с удивлением сказал эксперт. А меня это не удивило совершенно — все-таки химический шкаф и подразумевал прекрасную тягу.

Эксперт сунул руку в шахту, с напряженным лицом покопался там. Я наблюдала за ним: есть? Нет?

Неужели опять мимо?

Эксперт озадаченно вытащил руку обратно, и у меня внутри все оборвалось. Если бы магия равнялась колдовству, я бы самолично потащила ректора Томаса на костер, и не нужны мне никакие доказательства. Проклятое дело!

Но эксперт, как выяснилось, приноравливался. Он снова запустил руку в шахту и совершенно спокойно, словно это было обычным делом, вытащил оттуда сверток пластика. Увесистый, продолговатый. Все замерли.

Эксперт спустился со стремянки, кивнул оператору, чтобы тот подошел ближе. Нат пригласил понятых к одному из столов, подоспевшая Джулия накрыла рабочую поверхность специальным материалом, жестом предложила поместить сверток на стол.

И мы все, застыв, наблюдали, как она разрезает клейкую ленту, разворачивает пластик — да, вот и отверстие, через которое Томас сливал кровь, — сама себе кивает, обнаружив в свертке уже начавший таять лед, и продолжает разворачивать. Профессионально и деловито.

Руки Таллии Кэролайн были тонкими, изящными, обескровленными.

Потом я услышала, как с тихим «ах» на пол свалилась потерявшая сознание понятая.

Глава тридцатая

Брент был единственным, кто меня не поздравил.

Кто-то, вероятно, Нат, позвонил Руперту и Стивену, и они висели у меня на линии одновременно, и я не успевала между ними переключаться, выслушивая радостные крики еще и коллег, которые находились рядом. У меня открылось второе дыхание, камень спал с души и какие там еще существуют избитые фразочки для того, чтобы описать мое состояние.

А если говорить без обиняков, то с Брента сняли корону и надели ее мне на голову.