Девушка для Данте (ЛП)

Я могу слушать его акцент весь день.

Он такой высокий и элегантный. Да, элегантный.

У него всегда были такие длинные ресницы?

Минуточку. Что?

Его слова развеяли дымку моих мечтаний.

Почему я не дождалась его?

Я тупо смотрю на него, затем на Гевина, который сразу же выглядит виноватым.

— Разве ты не отправлял Гевина, чтобы он сопровождал меня? — спрашиваю я Данте, бросая взглядом молнии в сторону Гевина.

Данте закатывает глаза и добродушно бьёт Гевина по руке.

— Нет, — отвечает он. Он поворачивается к Гевину. — Снова? Серьёзно? На этом острове тысячи девушек, — говорит он. — Ты действительно хотел сорвать именно мою встречу? Иди, доставай кого-нибудь другого.

Он слегка толкает Гевина, определённо не так сильно, как ему хотела бы врезать я.

Гевин ухмыляется и кланяется мне.

— Похоже, меня поймали с поличным, — говорит он без единой капли огорчения. — Но было приятно сопровождать тебя. Надеюсь, ты замечательно проведёшь вечер.

И с этими словами он растворяется в толпе, а я в недоумении обращаюсь к Данте.

— Что только что случилось?

Он качает головой.

— Гевин случился. Не беспокойся об этом. Он был таким со времён детского сада. Он любит соревноваться со мной. Он не хотел ничего иного, кроме этого.

Данте приближается ко мне, и моё сердце ускоряется по собственной воле.

— Итак, где ты была?

Глава 13

— Ну, — отвечаю я. — Не знаю, как ты, а меня привели на шикарную вечеринку обманным путём. Вот, где я была. А где был ты?

Данте искренне и радостно смеётся, и я бы хотела купаться в этом звуке вечно. Он загорелый, красивый и уверенный в себе. Он так отличается от знакомых мне американских парней. Я говорила, что ненавижу Канберру? Я имела в виду, что обожаю её.

Я люблю Кабреру. Теперь я в этом уверена.

— Я искал тебя, — признаётся Данте, и, наклоняя голову, берёт меня за руку. Он подносит её к губам и целует. Чёрт возьми. Все парни в Кабрере такие крышесносящие или только Данте?

Я изучаю его, когда он выпрямляется, рассматривая его широкие плечи, золотистые волосы, сияющие глубиной океана глаза и бронзовую кожу.

Таким может быть только Данте.

В этом я уверена.

— Ну, ты нашёл меня, — наконец, отвечаю я.

Он ухмыляется.

— Что есть, то есть. И что же мне с тобой делать?

Невероятно сложный вопрос. Я точно знаю, что бы я хотела, чтобы он сделал со мной. Но, очевидно, я не могу сказать об этом вслух. Моя мама воспитывала меня как леди. Или, по крайней мере, она думает, что это так.

Я беззаботно пожимаю плечами, как будто мне всё равно. Как будто он не первое, о чём я подумала сегодня утром, когда проснулась, или последнее, о чём я думала, прежде чем уснуть прошлой ночью.

Бесспорно, Данте Гилиберти поселился в моих мыслях. И я не думаю, что он покинет их в ближайшее время.

Он протягивает руку, и я скольжу пальцами в изгиб его локтя.

— Идём со мной, — говорит он. — Я познакомлю тебя с моим отцом.

По какой-то причине мне приходится силой заставлять мои ноги двигаться. Я не хочу встречаться с его отцом, потому что, если я его не встретила, то и не сказала ему ничего глупого. И меня это вполне устраивает. Лучше, чтобы в его представлении я оставалась безликим гостем.

Данте хихикает, когда смотрит на моё лицо.

— Не волнуйся, — мягко произносит он. — Он просто обычный человек. Он полюбит тебя.

— Да, — отвечаю я. — Обычный человек, у которого есть Королевская гвардия и его семейный герб. У всех обычных людей в Канзасе они тоже есть.

Данте снова смеётся, прокладывая нам путь через переполненную комнату. Все смотрят на нас, и я сосредоточена на том, чтобы мои каблуки не зацепились за подол платья. Последнее, что мне нужно, это споткнуться и упасть перед всеми.

По дороге Данте делает паузу и останавливает официанта, одетого в черный фрак и белые перчатки, который ходит так, будто у него к спине приклеена метла. Данте берет с подноса два изящных фужера и протягивает один из них мне. Я подношу к носу шипучую жидкость.

— Для храбрости, — говорит Данте и чокается своим бокалом с моим.

Шампанское.

Я вопросительно и несколько лихорадочно оглядываюсь. Обычно я не нарушаю правила. Мы серьезно собираемся выпить его перед всеми этими взрослыми и сотрудниками правоохранительных органов?

Данте смеется над моим выражением лица.

— Я забыл, — усмехается он. — Ты — американка. И считаешься ещё недостаточно взрослой, чтобы употреблять алкоголь. В Кабрере можно законно пить с пятнадцати лет, если мы находимся в частных домах или на частных вечеринках. Однако мы не можем покупать алкоголь, пока нам не исполнится восемнадцать.

Когда я думаю обо всех несчастных случаях, связанных с алкоголем и вождением в нетрезвом виде, я задаюсь вопросом о мудрости выбора такого смехотворно раннего возраста, с которого легально разрешается употреблять алкоголь.

Но опять же, существует теория, что если подросткам что-то не запрещать, то нарушение закона станет для них не привлекательным. В любом случае я держу в руках бокал, вероятно, очень дорогого шампанского, и для меня не является незаконным пить его здесь. И Данте прав. Мне нужно немного храбрости.

Поэтому я пью маленькими глотками храбрость-в-стакане.