Девушка для фитнес-тренера

– Марьян, это Олеся, – представляет он меня и подергивает бровью, добавляя: – Подружка Сокола.

Марьяна поднимает идеально прорисованные брови домиком, а я поспешно поясняю:

– Мы вместе учились в школе, – мне некомфортно под ее любопытным взглядом, – а сейчас я помогаю ему с комиксом, а он мне – с тренировками.

– Ясно, – ухмыляется она. – Наш Сокол кому-то показал свой комикс? Ты, должно быть, очень важная персона.

Я чувствую себя скверно. Утром я презентовала его работу всем «цензорам» и даже не спросила его об этом. Кажется, я сделала непростительную глупость.

– А где Леха? – обращается Тимур к Марьяне.

– Тренит, что он еще может делать? У него еще трое, – отмахивается девушка и что-то ищет в телефоне.

– Значит, на пляж с нами не поедет, жаль, – вздыхает качок и предлагает девушке наколотый на вилку кусочек курицы из своей тарелки. Марьяша отказывается.

– Тима, – протяжно промурлыкав, она ластится к качку, а он, кажется, уже заранее согласен выполнить ее просьбу, любую, – пойдем пройдемся еще в «Кокос»? Я вроде бы нашла то самое платье!

Тимур роняет голову на подголовник и жалобно стонет.

– Выбери уже что-нибудь, женщина! Ты меня в могилу сведешь со своим выпускным!

– А ты, Олесь, уже купила платье? – внезапно обращается она ко мне. – Ну скажи Тиме, что это правда трудно!

Я молча улыбаюсь, предпочитая оставаться нейтральной. Для меня и для красотки Марьяны трудность в подборе платья выглядит кардинально по-разному. На такой фигуре, как у нее, любая тряпка будет выглядеть сногсшибательно. Мне же, с моей комплекцией, нужно, чтобы все кусочки пазла сошлись: цена, практичность и, конечно же, чтоб было красиво! В идеале надо еще, чтобы вещь стройнила размера на два и визуально делала тебя лет на пять моложе. Существует ли такое платье в природе?

Я искренне не понимаю трудности Марьяши, но спорить не хочу.

* * *

Ребята уходят из «Цитруса», а я решаю посидеть еще немного: подождать час-полтора, и можно будет забрать Ульяну с лагеря. Не терпится вернуться домой к Оруэллу.

Меня уже добавили в несколько «цензорских» чатов. За сегодня больше сотни сообщений в каждом. Я быстро пролистываю тот, где в обсуждении принимает участие Виктор Максимович. У меня глаза на лоб лезут оттого, как быстро некоторые из ребят прочли «Коучинг для чайников». Девочка из младших курсов, называющая себя Пантерой, раздобыла информацию об авторе и скинула ссылки на все его аккаунты в соцсетях. А то, с каким рвением они бросились обсуждать его материальное благополучие, меня даже покоробило.

Пантера:Автор учит читателей, как стать теми, кто зарабатывает за год на «Мерседес», а сам ездит на «Солярисе»! Пха-ха-ха!

Лима:Ох, как меня бесят псевдоцыгане!

Давид:Это все понятно, но мы обсуждаем книгу и то, как автор излагает свою идею, а не его личную жизнь и уж точно не то, на чем он ездит. Дамы, поменьше яда!

Лайкаю комментарий Давида, все еще ощущая неприятный осадок. Я вроде как не должна воспринимать их разнос на свой счет, но все равно он задевает меня. Я общалась с автором несколько месяцев, и теперь я как будто обсуждаю знакомого за его спиной. Снова думаю о Соколове и о том, что показала этим стервятникам его творчество. Нет мне прощения!

Пока я прочла все сообщения, вникла в суть, пролетел час. С ощущением, будто весь этот час ковырялась в грязном белье, я убираю почти разрядившийся телефон в рюкзак и иду к школе младшей сестры. Воздух от жары раскалился так, что обжигает кожу. Мимо автобусов и машин проходить вовсе невыносимо. Я достаю яблоко из пакета Соколова и подхожу к воротам школы.

Ульяна сидит на своем спортивном рюкзаке и плачет. Вокруг никого нет.

– Хэй, ты чего?

Сестра оборачивается и встает. Я помогаю ей надеть помятый рюкзак и вручаю яблоко.

– Держи.

– Мытое? – Сестра придирчиво оглядывает угощение.

– У тебя в рюкзаке вода есть, давай помоем, если сомневаешься.

Ульяна ни с того ни с сего еще больше расстраивается и уже ревет в голос.

– Да что случилось-то? – Мне искренне ее жаль, я даже порываюсь обнять сестру, но она не любит обниматься. Только маме позволяет прикасаться к себе.

– Ничего! – ворчит она, вытирает об футболку яблоко и кусает.

– Как хочешь. – Я пожимаю плечами, изображая равнодушие. – Я думала зайти по дороге домой в кафе, съесть по мороженому и поболтать. Но если нет желания рассказывать, тогда пошли, успеем на восьмичасовой автобус.

Ульяна вытирает слезы тыльной стороной ладони и искоса поглядывает на меня. Купилась. Хочет ведь рассказать. Упрямая, как… я.

– А после кафе зайдем в кулинарию, купим эклеры. – Контрольный. В самое сердце сестренки. Она щурится.

– С чего это ты такая добрая?

– Я не добрая, я любопытная! Хочу знать, кто заставил тебя пускать сопли пузырями.

Мы плавно движемся в сторону нашего с Ульяной любимого кафе.