Девушка для супермена

Однажды в начале зимы два года назад моя подруга Полина сидела за последней партой на уроке геометрии. Она долго пыталась вникнуть в доказательство теоремы о равенстве треугольников, написанной на доске светло-зеленым мелом.

Ей не везло с точными науками. При виде большого количества цифр, графиков и схем Полина терялась и чувствовала себя самой беспомощной девочкой в мире. Она слушала и пыталась понять, а иногда вообще ловила себя на мысли, будто математичка и физичка разговаривают на каком-то незнакомом языке.

Тогда Полина открыла тетрадь с другой стороны и начала писать.

Она писала весь урок геометрии.

Потом писала на уроке истории.

Потом на обществознании.

Потом по расписанию была физра, но Полина решила ее прогулять. Она не могла остановиться и продолжила писать дома.

Через три часа и шесть двойных листов Полина поставила точку в своем странном рассказе, где отражалось несколько обычных летних дней в нашем районе.

Там был и жалкий двадцатилетний парень, над которым во дворе издевались все кому не лень. Девчонки останавливали, задавали дурацкие вопросы, ржали над его простыми ответами, а потом прогоняли. И он уходил, всегда гулял один, шел в другой двор. Ровесники обливали его пивом, а потом заставляли собирать банки.

Полина ни разу его не видела, но много о нем слышала. Ей было жалко его. Жалко, что не может постоять за себя, ответить.

Потом она написала о бывшей ученице нашей школы. Она родила за день до выпускного. Одноклассники вовсю праздновали и звонили ей, чтобы поздравить. Она сидела в туалете роддома и, казалось, очень хотела быть там, с ними – в школе, в пышном платье, которое больше не наденет. Она была рада рождению дочки, но какой-то заторможенной, холодной радостью. Отец ребенка от нее отказался еще полгода назад, как только узнал. Позже, дома, подруга слушала «Сектор Газа» и плакала. Это была его любимая группа. Девочка вытирала слезы и собирала дочь на дневную прогулку.

А еще был рассказ о детстве в начальной школе, о девочке, которая умела хорошо рисовать. Особенно хорошо у нее получались целующиеся парочки. Девочки, обнимая тетради и блокноты, выстраивались в длинную очередь – и все для того, чтобы Аня нарисовала им красочный поцелуй на последней странице тетради.

Ничуть не хуже она рисовала зверей. Зайцев, кошек, собак, плюшевых мишек.

Однажды она нарисовала Полине зеленого зайца с красным сердцем, прижатым к груди мохнатыми лапами, на которых читались три волшебных слова. Позже Полина узнала, что парень, который ей давно нравился, подарил этого зеленого мутанта ее сопернице. Полина ни с кем об этом не говорила. Ей было спокойнее думать, что Аня врет.

Еще там было про меня и про всех моих домашних любимцев – трех котов, собаку, двух шиншилл и двух крыс.