Девушка индиго

После несвоевременных мыслей об их с миссис Пинкни любовном союзе я неожиданно поймала себя на том, что присматриваюсь более внимательно к его персоне. Какие у него добрые глаза… Это я, конечно же, замечала и раньше. Они цвета штормового моря. А еще у него сильные широкие плечи. Он высок, но не долговяз. И еще эта дерзкая ямочка на подбородке… Она словно напоминает миру, что у ее владельца веселый нрав, даже когда он в напудренном парике и в мундире выступает перед судьями, трактуя законы.

Чарльз Пинкни всегда относился ко мне с уважением, а не снисходительно, как к маленькой девочке, поставленной отцом защищать свои интересы. Поэтому в обществе этого джентльмена мне всегда было вольготно, как будто он член нашей семьи.

– Как поживаете, Элиза? Как ваши опыты в земледелии?

– Увы, опыт весьма разочаровывающий, – призналась я, слегка поморщившись. – Кажется, я поторопилась с поездкой в город. На участке, засеянном индигоферой, показались первый ростки, и я так обрадовалась этому… Но, к сожалению, на прошлой неделе ударили заморозки, и все пошло насмарку. В следующем году нужно будет высадить семена позже.

– Стало быть, все не так лучезарно? Неужто вы приуныли? – ласково покачал он головой. – Ну-ка присядьте и расскажите мне поподробнее. Я рад, что вы все же решили погостить у нас, хотя ваши намерения изменились.

Я опустилась на кресло рядом с открытой дверью.

– Я вовсе не приуныла. Мы посадили не все семена. Попробуем еще раз.

– «Мы»?

– О, мне удалось увлечь своей идеей наших негров, – рассмеялась я. – Не знаю, как так вышло, но, по-моему, они теперь не меньше, чем я, хотят, чтобы все получилось!

– Вы умны и усердны, – похвалил меня мистер Пинкни. – И у вас наверняка есть план на тот случай, если все-таки удастся вырастить индигоферу. Я в этом не сомневаюсь.

– Я написала отцу с просьбой прислать из Вест-Индии консультанта, сведущего в изготовлении красителя. Если мы все же дождемся урожая, тогда будет вдвойне важно оградить себя от ошибок, чтобы не упустить шанс на производство индиго высокого качества.

Мистер Пинкни задумчиво подошел к окну.

– Есть весточки от отца? – спросил он.

– Да. Судя по всему, обстановка становится все напряженнее. Как вы думаете, дойдет до войны?

– Наверняка сказать не могу. Но полагаю, дойдет. Если уже не дошло.

Я похолодела от страха за отца.

– Мы десятилетиями то воюем, то заключаем перемирие с испанцами, – продолжал Чарльз Пинкни. – Если будут введены новые эмбарго, это скажется на всей торговле. Я бы посоветовал всем плантаторам расширить ассортимент товаров. Но вы взялись за дело и без моего совета. – Он улыбнулся. – Отныне буду называть вас юной визионеркой.

Я вскинула брови – его похвала меня позабавила, но вместе с тем и польстила.

Мистер Пинкни развел руками, словно отметая дальнейшие рассуждения на тему войны. И тогда я решила, что, раз уж у нас завязалась беседа, надо этим воспользоваться и спросить его о том, что не давало мне покоя со дня мятежа. Мне в руки попалась копия спешно изданного «Закона о неграх»^[4], и я хотела в нем получше разобраться.

– Я рада была прочесть в «Законе о неграх» настоятельную рекомендацию воздерживаться от жестокого обращения с рабами и не применять к ним телесные наказания, – сказала я. – Некоторое время назад я попросила нашего приказчика Старрата убрать позорный столб в Уаккамо, но, по словам Квоша, Старрат отнесся к моей просьбе с откровенным небрежением.

– Я вас поддерживаю. Жестоким обращением ничего хорошего от рабов не добьешься, глупо ожидать от них взамен верности и преданности. Однако, боюсь, многие с нами не согласны и продолжают управлять своими плантациями по собственному разумению. Нам остается лишь установить у себя те порядки, каковые мы считаем справедливыми.

– Могу ли я попросить вас об услуге? Я оказалась в затруднительном положении. Мне не нравится один человек. Речь о Старрате, разумеется. Рискну предположить, что и он обо мне невысокого мнения как о заместительнице отца в деле управления плантациями. При этом мне надобно нанести ему визит, и мысль о встрече с ним меня… – Я замолчала, потому что стыдно было признаться, что я боюсь Старрата, и задумалась, как по-иному высказать просьбу к мистеру Пинкни.

Он словно почувствовал мое затруднение и пришел на помощь:

– Возможно, в ближайшие месяцы у меня возникнет необходимость наведаться с супругой в Джорджтаун. Мы могли бы вместе проделать часть пути, если вам нужна компания и ваша матушка не будет против.

Вероятно, на моем лице отразилось удивление, потому что он вскинул бровь и добавил:

– Если, конечно, вы не собирались попросить меня съездить с вами в Уаккамо и постоять рядом, пока вы будете давать указания своему приказчику.

Я крепко стиснула зубы, чувствуя, как запылали щеки.

Мистер Пинкни заулыбался:

– Прошу прощения. Мне следовало дождаться, когда вы сами об этом попросите. Вам уже кто-нибудь говорил, что все мысли у вас на лбу написаны? Ни в коем случае не играйте в азартные игры – спустите целое состояние.