Девушка из Англии

– А как вы рассчитываете туда добраться? Иностранцам не разрешают ездить на восток от представительства в Маскате или за пределы города, в горы, не говоря уже о пустыне… Так было всегда. Султан Саид очень скрытный человек, и эта скрытность распространяется на всю его страну. И поправьте меня, если я ошибаюсь, но разве сейчас не идет что-то вроде войны?[16] – почти прокричала Мод, хотя Джоан не могла понять, что ее рассердило.

Девушка нервно отхлебнула чая.

– Не такая уж на самом деле и война… – пробормотала она. – Ее и сравнить нельзя с настоящей войной. Например, с мировой. Мистер Гибсон называет ее «мятежом». А потом, все происходит только в горах, разве не так?

Мод на мгновение уставилась на нее, затем снова подалась вперед и наставила на Джоан корявый палец:

– Вы, мисс Сибрук, туристка

. Не более того.

Они просидели еще какое-то время, ощущая неловкость, потом подбородок Мод коснулся ее груди. Она молчала, а Джоан была смущена. Явился Абдулла, чтобы унести чайный поднос, и кивнул Джоан.

– Пойдемте, – тихо произнес он с лестничной площадки. – Госпожа не привыкла принимать гостей. Теперь ей нужно отдохнуть.

Джоан с чувством благодарности последовала за стариком. Абдулла выпустил ее из дома, не сказав больше ни слова, но внимательно ее оглядывая. Так или иначе, Джоан чувствовала, что ее оценивают. И ей казалось, что экзамен она провалила. Солнце уже скатилось к горизонту, но небо оставалось светлым, и пушки еще не стреляли. Это была целая церемония, состоящая из беспорядочной пальбы, которая означала, что ночной комендантский час наступил.

Джоан надела шляпу и вскоре дошла до главных ворот, где застенчиво улыбнулась стражам, когда те слегка кивнули ей и произнесли несколько приветственных слов на ломаном английском.

Пройдя еще немного вглубь города, девушка остановилась. Она не получила приглашения еще раз посетить дом Мод Викери. Разочарование, о котором предупреждал Рори, не покидало ее, но она была разочарована скорее собой, чем Мод. Состарившаяся исследовательница пустынь славилась трудным характером – даже в молодости ее часто обвиняли в упрямстве, бестактности, а подчас и в грубости, переходящей границы допустимого. Обо всем этом говорилось в ее трудах, в ее биографиях и в опубликованных письмах. Джоан знала об этом и была готова сражаться, будучи уверена, что победит. Она была убеждена, что Мод сумеет распознать родную душу. Но Джоан не сказала того, что нужно было сказать. Она не покорила Мод своей искренностью. На самом деле она вообще не произвела на нее никакого впечатления. То, что Мод с презрением наклеила на нее ярлык туристки

, так больно уязвило потому, что знаменитая путешественница оказалась не слишком далека от истины.

Сгущались сумерки. Грустная и взволнованная, Джоан села на ступеньку и принялась смотреть на прохожих. Они спешили поскорее пройти в город или выйти из него прежде, чем ворота будут заперты на ночь. Оманки арабского происхождения шли в черных одеяниях и никабах. Женщины из белуджей[17], приехавшие с принадлежащей султану территории в Северном Пакистане, лиц не закрывали и были одеты ярко, напоминая экзотические цветы. В толпе выделялись также лица индийцев, персов и чернокожих рабов, таких как Абдулла. Казалось, в Маскате живет больше чужаков, чем собственно оманцев. Вечер в Омане наступает рано, около шести. Но даже вечернее солнце палило немилосердно, и сорокаградусная жара казалась невыносимой после холодной и дождливой погоды, выдавшейся в тот год в Англии. Рори особенно страдал от местного климата. Со щек не сходил лихорадочный румянец, он то и дело зевал. Зима ему подходила гораздо больше – холодная, ветреная британская зима, тогда его румянец мог сойти за признак здоровья, а не болезненности. Они прибыли в Маскат всего три дня назад: сначала рейс Британской корпорации зарубежных авиалиний[18] в Каир – для Джоан это был первый в жизни полет, – затем стыковочный рейс в Салалу и медленное плавание на пыхтящем пароходике вдоль побережья.

– Ну, я уже не надеялся, что мы доберемся. Ведь ты знаешь, что говорят об этой авиакомпании? Лучше путешествовать на верблюде, чем на ее самолетах.

Джоан помнила этот анекдот, но улыбнулась, чтобы доставить удовольствие жениху. А ей перелет показался просто волшебным. В маленьком иллюминаторе самолета, когда он шел на посадку в Каире, внизу промелькнули пирамиды, и сердце девушки пронзила сладкая дрожь.