Девушка из лаборатории. История о деревьях, науке и любви

Каждый год ради вас срубают по меньшей мере одно дерево. Поэтому я хочу вас кое о чем попросить. Если вам принадлежит хотя бы клочок земли, посадите на нем в этом году дерево. Если вы снимаете дом с прилегающим двором, посадите там дерево и проверьте, заметит ли хозяин. Если заметит, утверждайте, что оно росло там всегда. Не забудьте упомянуть, как великодушно с его стороны заботиться об окружающей среде и высаживать растения. Предположим, вам повезло и ваш хозяин проглотил наживку; тогда сажайте следующее дерево. Основание обмотайте мелкой сеткой, а на тоненький ствол повесьте скворечник: так ваш питомец будет выглядеть солиднее. Потом, так и быть, съезжайте и надейтесь на лучшее.

Существует больше тысячи видов деревьев, из которых вы можете выбрать, — и это в одной только Северной Америке! Соблазн предпочесть фруктовое очень велик: они быстро растут и красиво цветут, зато и ломаются от сильного ветра, даже будучи взрослыми. Беспринципные сотрудники служб по продаже деревьев будут подталкивать вас к выбору брэдфордской груши (возможно, сразу парочки), потому что они зацветают в первый же год; вы останетесь довольны результатом ровно на то время, которое потребуется торгашам, чтобы обналичить ваш чек. К сожалению, у этого вида удивительно слабые развилки, и первая же серьезная гроза переломит его пополам. Поэтому принимайте решение с ясной головой и широко открытыми глазами. Вы фактически женитесь на этом дереве — так найдите себе партнера, а не украшение.

Как насчет дуба? Из более двухсот разновидностей наверняка найдется такая, которая приспособлена именно к вашему региону. В Новой Англии царит болотный дуб, заостренные листья которого словно пытаются добродушно пародировать ближайшего вечнозеленого соседа — падуб. Австрийский дуб выживает даже на болотах Миссисипи, а листья у него мягкие, будто кожа младенца. Виргинский дуб облюбовал раскаленные холмы центральной Калифорнии: темно-зеленое пятно среди золотистой травы. Но лично я за те же деньги выбрала бы крупноплодный дуб. Он самый медленный — зато и самый сильный: даже желуди его закованы в тяжелую броню, всегда готовые к битве с негостеприимной почвой.

Кстати, о деньгах: вполне вероятно, что они вам не понадобятся. Несколько федеральных и местных учреждений подключились к программам восстановления лесов и распространяют саженцы бесплатно или по сниженной стоимости. Например, «Нью-Йоркский проект по восстановлению» обеспечивает деревцами всех желающих (их цель — высадить и обустроить миллион деревьев в пяти городских округах), а Служба охраны лесов штата Колорадо пускает в свои теплицы любого, кто владеет хотя бы одним акром земли. Каждый государственный университет проводит масштабные мероприятия по расширению посадок, в ходе которых множество квалифицированных экспертов поддерживают городских садоводов, владельцев деревьев и разнообразных энтузиастов по сохранению природы, давая им необходимые советы. Оглянитесь вокруг: эти службы обязаны предоставлять бесплатные консультации во всем, что касается ваших растений, компостных куч и даже вышедшего из-под контроля ядовитого плюща.

Посадив своего малыша в землю, ежедневно проверяйте, как у него дела: первые три года — самые сложные. Помните, что вы его единственный друг в этом враждебном мире. Если земля, на которой теперь растет саженец, принадлежит вам, заведите сберегательный счет и кладите на него каждый месяц по $5. Когда ваше дерево заболеет между двадцатью и тридцатью годами (а оно заболеет обязательно), вы не станете его рубить, а сможете на эти деньги вызвать специального доктора, способного его вылечить. Когда же вы истратите все до гроша на хирургическую операцию, смиритесь и начните копить снова, потому что именно так поступит и ваш подопечный. Первые десять лет жизни дерева — самые насыщенные, а какими они станут для вас? Раз в полгода приводите к нему своих детей и делайте засечку на коре, отмечая их рост. Однажды эти малыши покинут родной дом и отправятся в большой мир, унося с собой кусочки вашего сердца; но дерево, когда-то тоже бывшее маленьким, останется живым напоминанием о том, как они росли, — способным на сочувствие созданием, несущим на себе метки их долгого и яркого детства.

Кстати, раз уж вы все равно подошли к нему с ножом, не могли бы вы вырезать на коре имя Билла? Он раз сто заявил, что не станет читать эту книгу, потому что подобное занятие лишено всякого смысла. Мол, если он когда-нибудь испытает такой жгучий интерес к себе, то просто сядет и припомнит все, что приключилось с ним за последние двадцать лет, причем без посторонней помощи. На это мне возразить нечего, но как же здорово думать о его маленьких частичках, отпущенных мной на волю. За долгие годы мы выяснили: лучший способ найти чему-то место и дом — сделать это частью дерева. Мое имя значится на всем нашем лабораторном оборудовании, так почему бы имени Билла не стоять на множестве деревьев?