Девушка из министерства [Повести, рассказы]

Марина заплакала. Мы с Костей поняли в эту минуту, что не выдержали одного из жизненных экзаменов.

— Не плачь, — сказала я, — мы ведь не знали… Мы больше никогда так не будем думать.

Костя молча прижал девочку к себе.

В это время с невероятной быстротой под нами разошлись и растаяли облака. Внизу тянулся лес, желтела полоска дороги, зеленели полянки. А мы стояли в снегу!

— Кончай ночевать! — крикнул Гиги. — Тронулись!

На этот раз я несла свой рюкзак сама. Тропинку занесло снегом, и мы вылезли на серпантин. Солнце взошло, но вокруг было странно тихо — ни чириканья птиц, ни стрекота кузнечиков. Исчезла всякая зелень, ниже сползли ледники.

За поворотом дороги меня ждал Жора. Он был мрачен.

— Скажите Ирине, — начал он требовательно, — пусть едет домой! Вы, как пожилая женщина, сумеете это лучше сказать…

Это было так неожиданно, что я даже не реагировала на «пожилую женщину».

— Почему Ира должна ехать домой?

— Гиги женат. У него двое детей.

Жора сумрачно смотрел перед собой и по временам резко откидывал со лба тяжелые пряди волос. Я вспомнила восторженные глаза девушки. Как ей сказать об этом?

Жора огорченно цокнул языком.

— Не хотите? Ну что ж, тогда я сам…

— Нет уж! — сказала я. — Это надо осторожно сделать.

— Куда вы? Куда? — раздался за нами чей-то голос.

Мы обернулись. Отставший Глеб Александрович размахивал руками и истошно кричал:

— Для чего вы зашли сюда? Совершенно лишний крюк! Вон за той скалой надо повернуть.

Я вопросительно посмотрела на Жору.

— Идите за нами, я вас очень прошу, — твердо проговорил Жора и тронулся вперед.

— Я вижу, что мне придется встречать вас в Сухуми, — язвительно бросил Глеб Александрович и повернул обратно.

— Так нельзя, товарищи, — взволнованно сказала я, когда догнала свою группу. — Мы оставили человека одного в горах.

— Далеко не уйдет, — ответил Гиги сквозь зубы, — только хлопот нам наделает…

Ира засмеялась заливчато и радостно. Я с удивлением посмотрела на нее, не находя повода для такого веселья. Глаза девушки светились счастьем. Может быть, она добилась нужного ей слова?

Но Костя не так понял смех Ирины.

— Хорошее дело! — сказал он возмущенно. — Как-никак мы все за него отвечаем!

— Смешно слушать, — невозмутимо пожал плечами Гиги. — Мне времени жалко, а то я ему хороший урок дал бы. Я бы его до вечера одного оставил.

Он взял Иру под, руку и отвел ее в сторону.

— Гиги верно говорит, — пояснил Жора, — ему ничего не стоит человека в горах разыскать. Когда мы на Эльбрусе работали, он несколько человек спас. Очень талантливый альпинист.

— А ты? — требовательно спросила Маринка.

— У меня тоже третья степень, — будто неохотно ответил Жора.

Минут через десять Гиги сделал ему знак, и они вдвоем отправились на розыски Глеба Александровича. Мы долго сидели над неподвижным изумрудно-зеленым Клухорским озером. Марина и Костя дремали. Несмотря на близость ледников, солнце припекало довольно сильно, но стоило придвинуться в тень скалы, как становилось холодно.

— А что, в Грузии совсем не бывает зимы? — спрашивала меня Ира. — А заводы большие есть?

Это был очень удобный момент, чтоб поговорить с девушкой.

— Вы собираетесь переехать из Ленинграда, Ира?

— Все может быть, — сказала она, тряхнув светлыми колечками волос. — А скорее всего я и совсем не вернусь туда.

— Но ведь это очень серьезный шаг. И как можно…

— Я все наперед знаю, что вы мне окажете, — прервала меня Ира, — и знаю, что вы мне добра хотите. Но ведь и я себе счастья хочу. А для меня сейчас только одно…

Обычно медлительная, несколько флегматичная девушка сейчас торопилась высказать что-то важное для себя.

— Я до сих пор думала — пусть меня крепко полюбят, а я так, с прохладцей… А теперь поняла — лучше всего, когда сама любишь. Только это настоящее.

Тут я смалодушничала. Не сказала простыми, короткими словами того, что нужно было знать Ире. Я придумывала, как бы это сделать потоньше, а в это время на дороге показались три мужские фигуры и девушка побежала им навстречу.

— Вот веревка и пригодилась, — насмешливо сказал Гиги, бросая на землю размотанную желтую веревку и роскошный рюкзак. — Одного не понимаю — каким образом вы влезли на эту скалу?

Я ничего не стала бы спрашивать у Глеба Александровича. Было жалко смотреть, как он плелся без своего рюкзака в промокшем и отяжелевшем замшевом костюме.

— Вы знаете, там, кажется, раньше действительно была дорога, а потом ее закрыли, — соврала я, чтоб дать Глебу Александровичу возможность оправдаться.

— Если вы об этом знали, следовало предупредить меня заранее, — с раздражением отозвался он.

— Схлопотала? — с тихим торжеством сказал мне Костя.

Край неба покрылся тучей, озеро потемнело, ледники из голубых стали серыми. Пора было идти дальше.

— Я вас не задерживаю, — заносчиво заявил Глеб Александрович.

— Что это вы, не хотите идти с нами?

— Не могу. Физически не могу. Я растер ноги.

Глеб Александрович стянул свои подбитые шипами ботинки, и мы увидели разодранные клетчатые носки и огромные водяные мозоли на пятках.

— Эх, пижонство! — с досадой плюнул Гиги. — Кто в такие ботинки шелковые носочки надевает!