Девушка из министерства [Повести, рассказы]

— Люди скажут: «Вот правильно сделал Мацо, взял себе хорошую жену! И Эрик правильно сделала — семью построила». Вот что умный человек скажет.

Стало тихо, и снова послышалось:

— Как перепелочка по дороге шагаешь — играешь…

— Ой, Мацо…

Дядя Торос узнал главное, а нежностей не переслушаешь, даром что влюбленным не по двадцать лет. Старик затопал ногами по ступенькам крыльца.

— Эрик, где ты там?

Женщина выскочила — раскрасневшаяся, простоволосая. И дядя Торос не смог отказать себе в удовольствии еще больше смутить всегда чинную, спокойную Эрик:

— Полчаса здесь сидел. Больше не могу ждать. Собери, что брату посылаешь.

Она заметалась из комнаты в сарайчик, из сарая в курятник. А на крыльцо вышел Мацо Дастакян, угостил дядю Тороса табаком, и они стоя курили, пока Эрик наливала в банку меду, насыпала в мешочки крупу — аджар, дзавар, складывала стопку чистого белья.

— Рубашку не успела погладить… И носки не поштопала; скажи — с первой оказией пришлю.

— А еще что передать? — игриво спросил шофер.

Эрик потупилась.

— Скажи — персиков в этом году много будет…

Врамшапух жил в университетском общежитии, на вторам этаже, предназначенном для аспирантов.

Казалось бы, что в коридоре, куда выходят комнаты молодых ученых, должна царить строгая академическая пустота, присущая еще не обремененной имуществом молодости.

Но аспиранты, едва успев получить в свое владение комнату, немедленно обзаводились семейством. Перед каждой дверью вырастал столик, на котором громоздилась посуда, на полу выстраивались керосинки и бидоны, на стены навешивались тазы, ванночки и велосипеды.

Врамшапух проходил мимо всех этих вещей, почти не замечая их. Он был поглощен своими изысканиями — сложными и значительными, не оставляющими места для житейских мелочей. Если на суженном пространстве коридора дорогу Врамшапуху преграждал ребенок-ползунок, аспирант стучал в первую же дверь, молча указывал на младенца, и его тотчас куда-то убирали.

Удобства быта мало заботили будущего ученого. Возле его комнаты не было ни столика, ни керосинки. И если кандидатская диссертация подвигалась не так быстро, как этого хотелось руководителю работы, то не из-за недостатка усердия, а скорее от предельной добросовестности ученика.

Скромная тема диссертации — «Древние свадебные обряды восточной части страны» открывала необычайные просторы пытливой научной мысли.

Конечно, не все понимали значимость и серьезность этих изысканий. Соседи по общежитию часто подшучивали над эрудицией Врамшапуха.

Физик Гарник Есаян, выслушав сообщение Врамшапуха о значении раскраски женской одежды — о том, что синий фартук надевался на красную юбку для предотвращения от дурного глаза, а на головных уборах делались выпуклости в виде рожков для устрашения злого духа, восхищенно тряс головой:

— Колоссально!

А потом предлагал:

— А знаешь, есть еще одна не менее значительная тема: «Метод определения количества волос в хвосте домашнего животного путем выщипывания». Вот бы тебе, а? И длительно и спокойно!

Врамшапух на молодежь не обижался. Он не рассердился на Гарника даже тогда, когда тот, с блеском защитив диссертацию, выехал из общежития, повесив на двери Врамшапуха написанный от руки плакат. «Кандидаты уходят, Врамшапух остается!»

Да, Врамшапух любил кропотливую, углубленную работу за столиком читального зала. Он приносил домой старые томики «Известий Эреванской губернии» конца прошлого века и вечерами перелистывал пожелтевшие от времени страницы, аккуратно извлекая все, что имело хоть отдаленное отношение к теме его диссертации. Материала набралось уже порядочно.

В этот день Врамшапуху не удавалось сосредоточиться. Где-то громко мяукала кошка, долго и нудно плакал чей-то ребенок, кричало радио. Потом в коридоре раздался грохот, голоса, смех и снова грохот.

Это было слишком. Поправив очки, Врамшапух приоткрыл дверь, чтобы своим появлением выразить недовольство.

Но на этот раз косвенным виновником шума оказался он сам. К нему шел дядя Торос и вереница доброхотных помощников — дворовых ребятишек, нагруженных кто корзиной, кто мешочком.

По пути дядя Торос наткнулся на деревянный ящик, опрокинул бидон, раздавил блюдце с молоком, выставленное для кошки. После этого он облегченно сложил свой груз в комнате Врамшапуха, принял от каждого мальчишки его ношу, не спросясь хозяина, развязал узел с лавашем, помазал хлеб медом из глиняной банки и оделил всех своих помощников.

— Попробуйте колхозный гостинец. Хлеб вкусный, как яичница. А теперь пошли по домам.

— Ступайте, ступайте, милые детки, — оказал Врамшапух.

Старик вытер ладонью пот и подбородок.

— Э-эх, холостяцкое житье! У тебя и чаю не напьешься.

Врамшапух улыбнулся, как человек, понимающий шутку. Дядя Торос всегда говорил так, и вслед за этим каждый раз Врамшапух спрашивал о сестрах, строго придерживаясь старшинства.

— Как поживает сестра Бавакан? Что делает?

— Что делает… Забота — тракторы покупает, комбайн покупает. Большие дела у колхоза, а спрос с нее. Она голова.