Девушка из Моря Кортеса

Даже небольшой намек на то, что Хо, возможно, переменится в лучшую сторону и с ним вполне можно будет ладить, вселил в Палому радость и надежду. Она была оживлена, и испытываемое ею ощущение напоминало всплеск адреналина от испуга.

Хлопоча на кухне, она мысленно отчитала себя за то, что сначала не придала большого значения этому новому отношению Хо к ней. Он был очень приветлив и любезен, а она восприняла это с долей скепсиса и дала ему отпор. Он сделал движение, пускай и небольшое, в сторону примирения, а она не ответила ничем.

Поэтому Палома решила, что пойдет в его комнату и, если Хо еще не спит, скажет ему, что она ошиблась и завтра — вполне подходящий день для того, чтобы поучиться нырять.

Когда девушка завернула за угол, она услышала нечто такое, что заставило ее остановиться. Она подождала, затем выглянула из-за угла и увидела, как Хо заходит в свою комнату. «Должно быть, он выходил прогуляться», — подумала Палома и снова направилась к его комнате. Но тут же опять остановилась, сама не зная почему, однако ясно осознавая, что не хочет идти дальше. Ею овладело какое-то необъяснимое, но очень сильное чувство, словно бы она услышала чье-то предостережение.

Стоя на месте, девушка отругала себя, что придает значение всякой мистике. Но какими бы глупыми ни казались ей эти ощущения, она не могла сделать ни шагу вперед.

Подождав еще немного, она вернулась домой и легла в постель, решив, что утро вечера мудренее.

Но сон никак не приходил. Палома стала невольным свидетелем борьбы между двумя частями своего сознания: с одной стороны, она желала дружбы и проклинала себя за подозрительность, с другой — она очень ценила свою независимость и недоверчиво относилась ко всем, кто мог на эту независимость посягнуть.

Наутро она решила подождать еще день и дать разрешиться этому конфликту в ее голове. Несмотря на то что Хо был по-прежнему очень приветлив с ней, Палома не позволила легкому чувству вины изменить ее планы.

Как обычно, она проводила Хо и его приятеля Индио до пристани. Отвязывая лодку, Хо спросил как бы невзначай:

— Ты не хотела бы поплыть с нами?

— Что?

Хо никогда не приглашал Палому в свою лодку — ни на рыбалку, ни для того, чтобы просто развлечься или собрать хворост на близлежащих островах.

— Маноло сегодня заболел.

— Чем он заболел? Вчера вечером он был в порядке.

— Не знаю. Он говорит, что у него расстроился живот. Если это в самом деле так, я бы и не пустил его в лодку.

Предложение было заманчивым. Если она до сих пор не решалась благосклонно ответить на просьбу брата, то могла хотя бы сейчас принять его предложение.

Но ей так этого не хотелось. Палома не любила ловить рыбу. Единственное, когда она делала это более или менее охотно, это с Хобимом. Да и тогда ее больше привлекала возможность побыть с отцом. Рыбалка была для нее скучным занятием, утомительным и даже болезненным: леска всегда врезалась ей в пальцы, и порезы очень болели от соленой воды. Больше всего девушке не нравилось, что рыбу ловят для того, чтобы ее убить, даже если в этом и есть прямая необходимость. То чувство общности с морскими жителями, которое она ощущала у подводной горы, полностью противоречило тому отвращению и ужасу, которые она испытывала, глядя на бледные безжизненные тела животных, сваленные кучей на дне лодки.

Но если Хо была нужна ее помощь и если им действительно предстояло подружиться, она не могла отказать.

— Хорошо, — сказала Палома.

— Хм. — Хо, казалось, был удивлен. — Я имел в виду, если ты, конечно, хочешь.

— Если тебе нужна моя помощь, я буду рада помочь.

— Понятно. — Хо пытался придумать, что ему сказать. — Но мне, в общем-то, не очень нужна помощь.

— Но ведь ты сказал, что Маноло...

— Конечно, но... Понимаешь... Мы с Индио вдвоем... Маноло на самом деле... — забормотал Хо. — Мы справимся. Я просто подумал, вдруг ты... Я знаю, что ты не любишь рыбалку... Все, что мы делаем, это убиваем рыбу, — закончил свою путаную мысль Хо и изобразил на лице гримасу, словно мысль о мертвой рыбе и в самом деле вызывала у него отвращение.

— Я знаю, — сказала Палома. — Но это ведь то, чем мы питаемся. Рано или поздно и мне надо к этому привыкнуть.

— Хорошо, ты права, — сказал Хо. — Только давай не сегодня.

— Не сегодня?

— Нет. Ты ведь сама так сказала. У нас обоих сегодня куча дел.

— Да, но...

— Мы справимся вдвоем. Точно говорю. Сегодня занимайся своими делами, а потом мы проведем пару дней вместе. Может, и больше. Возможно, один день ты поучишь меня нырять, а на другой мы порыбачим вместе. Договорились?

— Ладно, — пожала плечами Палома.

Она не знала, что сказать. Было ли принято говорить что-то еще? Все казалось столь очевидным: Хо спросил, хочет ли она отправиться с ними. Более того, он намекнул, что ее помощь может пригодиться, и даже вроде бы попросил им помочь. Она искренне согласилась. И вдруг начались сложности. Хо взял назад свои слова, стал отрицать, что просил о помощи, — что бы там ни было, теперь он вовсе не желал, чтобы она плыла с ними.