Девушка из песни

– Он заплатил мне пятьдесят баксов, – сообщил мне позже Миллер, после своего первого рабочего дня, и укоризненно посмотрел на меня. – Это слишком много.

– У нас большой двор, – невинно ответила я.

Он хотел было возразить, но, по-моему, в деньгах он нуждался больше.

Однажды поздним августовским вечером Миллер сидел с блокнотом на коленях и что-то строчил, пока я занималась.

Я закрыла тетрадь по алгебре и сняла очки, чтобы потереть глаза.

– Сделала. За один предмет в старшей школе можно теперь не переживать.

– Ты будешь, как в том старом сериале, «Дуги Хаузер», – произнес Миллер, доедая приготовленный мной бутерброд с ветчиной и сыром. – Уже в шестнадцать поступишь в колледж.

– Не-а. Я не настолько хороша.

– Ты чертовски умна, Ви, – возразил он.

Что-то новенькое. Он стал называть меня Ви. И мне это даже нравилось.

– Ты когда-нибудь расскажешь мне, что пишешь? – спросила я.

– Магистерскую работу для колледжа. – Он сунул блокнот в рюкзак. – Подумал, что тоже могу заранее об этом позаботиться.

– Ха-ха. – Я пожала плечами и вытянула перед собой ноги. – Я нервничаю.

– Почему?

– Завтра ты познакомишься с Шайло. Она вернулась из Нового Орлеана, и я подумала, что другу номер один пора встретиться с другом номер два.

– И ты переживаешь по этому поводу?

Я поиграла ручкой.

– Она может тебе понравиться больше, чем я.

– Тогда я не буду с ней знакомиться.

– Это… глупо.

– Ага, – согласился он, пристально глядя на меня, как будто запечатлевая в памяти весь мой облик ботаника. – Потому что она никогда не понравится мне больше тебя.

– Откуда ты знаешь?

– Просто знаю. – Глаза Миллера потемнели. – Кроме того, какое тебе дело? Тебе же нравится Ривер, как его там.

– Верно, но это всего лишь несбыточная мечта. С таким же успехом я могу влюбиться в Джастина Трюдо, потому что это только фантазии. И вообще, я переживаю не из-за того, что тебе понравится Шайло. Она говорит, что никогда не будет встречаться с мальчиком, хотя и не признается почему. Я боюсь, что вы поладите и станете лучшими друзьями. – Я повела плечом. – Не хочу остаться в стороне.

– Никогда этого не допущу.

Я разозлилась на себя за свою застенчивость.

– Ох, забудь. Я первой подружилась с ней и первой подружилась с тобой, так почему же именно я боюсь оказаться в стороне?

– Потому что ты все преувеличиваешь. – Миллер одарил меня своей редкой улыбкой. – Я даже не хочу с ней знакомиться. Я ее уже ненавижу.

Я ухмыльнулась.

– Ты не имеешь права ее ненавидеть. Не обращай на меня внимание. Я веду себя глупо.

– Скорее как параноик… – поддразнил он, зевая.

В последнее время вокруг его глаз залегли темные круги, а лицо в свете настольной лампы выглядело бледнее обычного. Миллер всегда казался немного грустным, но в последние дни это впечатление усилилось. Его грусть стала как будто глубже. Я несколько раз пыталась спрашивать о его усталости и головной боли, которая, похоже, часто его беспокоила. Но он всегда отнекивался и уверял, что с ним все в порядке.

Но он не в порядке, и это очевидно.

Я прикусила губу.

– Могу быть честной с тобой?

– А когда было по-другому?

– Ты неважно выглядишь. Все в порядке? Только не увиливай. Скажи мне правду.

– Я в порядке.

– Мне кажется, ты похудел…

– Я в порядке, доктор Макнамара. Просто болит голова.

– Ты все время это говоришь, но тебе не становится лучше. Это из-за приближения учебы? Ты переживаешь?

Миллер промолчал. Я встала из-за стола и села рядом с ним, но он вскочил на ноги.

– Мне нужно воспользоваться ванной.

Он вышел и закрыл за собой дверь. Я слышала, как он пописал и смыл воду.

– И это тоже – заметила я, когда он вышел. – Ты постоянно хочешь пить и часто бегаешь в туалет.

– Господи, Ви.

– Но так и есть. И это заставляет меня задуматься. – Я с трудом сглотнула. – У вас в доме нет… водопровода? Воды?

– Прекрати.

– Ты можешь мне рассказать, Миллер. Знаешь же, что можешь.

– Нет.

– Можешь, я…

– Забудь. Иначе не сможешь относиться ко мне как раньше. – Он закинул свой потрепанный рюкзак на плечо. – Мне нужно идти.

– Прекрасно, – ответила я, притворяясь злой. – Увидимся завтра.

– Ви… не будь такой, – устало произнес он. – Ты ничего не сможешь сделать, поэтому не нужно переживать.

– Я сказала «прекрасно». Ты не хочешь об этом разговаривать, потому и я не буду. – Я демонстративно потянулась и зевнула. – Пойду спать.

Он мгновение меня разглядывал, а затем кивнул.

– Ладно. Увидимся завтра.

– Ага.

Миллер вылез в окно. Когда он пропал из поля зрения, я надела обувь, схватила толстовку и выглянула из окна. Миллер спрыгнул на землю и направился обратно в лес. Я мысленно сосчитала до десяти, затем как можно тише вылезла из окна и двинулась следом.

Миллер маячил впереди темной, неясной фигурой, в тени разлапистых деревьев, загораживающих лунный свет. Было так темно, что я едва видела, куда ступаю. Я уже практически сдалась и решила повернуть обратно. Затем Миллер включил мини-фонарик, всегда привязанный к его рюкзаку, и его свет повел меня еще глубже в лес.