Девушка из письма

– Хорошо. Я тебя очень люблю, милая моя. Не нужно так волноваться из-за нас.

– Я тоже тебя люблю, Нана. До встречи.

– У тебя была возможность прочитать последнее письмо Айви? – спросила Нана, когда Сэм уже собиралась закончить разговор.

Голос Наны заметно дрогнул. Стало ясно: история Айви задела бабушку за живое так же сильно, как и ее саму. Однако столько всего произошло с тех пор, как Нана отдала ей письмо прошлым вечером, что она не успела даже бегло просмотреть его.

Завершив звонок, Сэм порылась в сумке и достала небольшую пачку писем Айви, сняла бархатную резинку и открыла последний полученный конверт. Она поспешно прочитала письмо, понимая, что Китти может появиться в любой момент. Содержание письма оказалось таким же душераздирающе печальным, как и во всех других, но в этом упоминалась леди по имени миссис Хелена Кэннон, занимавшаяся подбором приемных семей для детей из Святой Маргариты. Как только ей попалась на глаза фамилия Кэннон, у Сэм замерло сердце. Неужели это была мать Китти? Она быстро зашла с телефона в интернет и нашла в поисковике информацию: мать Китти действительно звали Хеленой. Она умерла скоропостижно и совершенно неожиданно во время диализа в больнице.

– Все в порядке? – спросила Китти, появившись у нее за спиной и протягивая кружку с чаем.

Сэм улыбнулась ей, убирая в сумку мобильник и пачку писем.

– Да, спасибо. Благодарю за чай, – ответила она, глазами пробегая по комнате. Квартира выглядела просторной и современной, с окнами от пола до потолка, из которых открывался вид на Темзу. В гостиной создавали уют тяжелые шторы, плотные ковры и лампы, излучавшие теплый свет и расставленные повсюду. Над письменным столом в углу висел обрамленный гобелен. Надпись на нем гласила: «У вас и волосы на голове все сочтены. Ничего не бойся».

Сэм внезапно почувствовала легкое головокружение. Она уже не помнила, когда в последний раз ела. У нее отяжелели веки. Пришлось оглядеться в поисках опоры. Все в квартире блистало безукоризненной чистотой, и она ощутила себя манекеном на витрине магазина и не решалась сесть ни на один из предметов мебели, боясь оставить на обивке пятна.

– Присаживайтесь, Саманта, – пригласила Китти, указывая место на диване рядом с собой. – Вы что-то побледнели. Расслабьтесь. Будьте как дома.

– Спасибо, – отозвалась Сэм.

Они недолго сидели молча. Сэм старалась вернуть равновесие. Пыталась разобраться, откуда взялся этот душевный дискомфорт. Будьте как дома

. Но любому дому положено иметь множество личных вещей хозяев, фотографий, сувениров. Она бывала в сотнях других гостиных, чтобы взять у людей интервью, выслушать их истории, но нигде ее не посещало подобное ощущение. Хотя все вещи здесь были подобраны в тон друг другу, создавали с виду идеальную обстановку, в окружавшем пространстве царила безликая пустота. Она тщетно искала глазами снимки Китти с членами семьи или с друзьями. Да, красиво, такой же красивой была и сама Китти. Однако в комнате ничто не давало ни малейшей повода для размышлений, ни капли информации о хозяйке дома. Поиски любых упоминаний о Хелене Кэннон, как понимала Сэм, заранее обречены на неудачу.

– Вы говорили по телефону со своей бабушкой? – Китти пристально посмотрела на Сэм.

– Да, – ответила она, отпивая чай. Ничего удивительного, что она чувствовала себя странно, подумалось ей. Она сидела в квартире Китти Кэннон, после бессонной ночи, проведенной в поисках подробностей для материала, готовить который ей лично запретил ее босс. – Я и моя дочь живем вместе с ней. Она к нам очень добра. Без нее я бы не справлялась.

– Похоже, вы с ней действительно близкие люди. А ваша мама тоже живет с вами?

Сэм опустила взгляд, не сразу поняв, как лучше ответить на этот вопрос.

– Простите, не хотела лезть в вашу личную жизнь, – добавила Китти.

– Ничего, все в порядке, – сказала Сэм, хотя считала иначе. Ей вовсе не хотелось обсуждать сейчас Нану и думать об Эмме, как и о том, почему она до сих пор находится вдали от них. От такого родного, уютного, пусть захламленного и беспорядочного дома Наны. – Ваше желание побольше узнать обо мне естественно. Последние два дня я постоянно пытаюсь влезть в вашу личную жизнь.

Китти улыбнулась. У нее были превосходно ровные и белые зубы. Сэм старалась не рассматривать ее чересчур откровенно, но в ней проявлялось какое-то совершенно невозможное, несвойственное другим ее знакомым совершенство во всем. Она знала, что Китти уже перевалило за шестьдесят. То есть она была всего лишь немного старше Наны, но, в отличие от бабушки Сэм, у нее на лице почти полностью отсутствовали морщины, а кожа была очень нежной. Аккуратный маникюр, идеальное лицо покрыто свежим слоем косметики. Сэм поборола желание протянуть руку и дотронуться до него. Проверить, не голограмма ли перед ней.

Она обхватила ладонями кружку, пытаясь согреть их.