Девушка, которая взрывала воздушные замки

Эдклинт медленно кивнул.

– Вы понимаете, что я рискую и мне могут грозить неприятности? – спросил он.

– Только не с моей стороны. Я рассматриваю получаемую здесь информацию как сведения от источника, которому гарантирована анонимность. Я буду излагать факты, не упоминая, каким образом их получил. Прежде чем сдавать материал в печать, я возьму у вас формальное интервью. Если не захотите отвечать, вы просто скажете: «Без комментариев». Или сможете высказать свои соображения о «Секции спецанализов». Решать будете сами.

Эдклинт кивнул.

Микаэль был почти счастлив. За каких-то несколько часов «Секция» вдруг обрела физическую форму, и это был настоящий прорыв.

Соня Мудиг с грустью отметила, что совещание в кабинете прокурора Экстрёма затягивается. На столе конференц-зала она нашла забытую бутылку минеральной воды и уже дважды звонила мужу, сообщить, что задерживается. Она пообещала ему компенсацию в виде приятного вечера, как только она вернется домой. Но постепенно ей становилось все более и более не по себе, и в конце концов она почувствовала себя едва ли не преступницей.

Совещание закончилось только в половине восьмого. Совершенно неожиданно для Сони дверь кабинета открылась, и в коридор вышел Ханс Фасте. Следом за ним появился Петер Телеборьян, затем показался пожилой седовласый мужчина, которого Мудиг раньше не видела. Последним вышел прокурор Экстрём и, надевая на ходу пиджак, выключил верхний свет и запер дверь.

Соня Мудиг поднесла мобильный телефон к щели в занавесках и дважды сфотографировала людей перед дверью кабинета. Постояв несколько секунд, они двинулись по коридору.

Пока компания проходила мимо конференц-зала, Соня затаила дыхание. А когда дверь на лестницу наконец захлопнулась, Мудиг почувствовала, что вся покрылась холодным потом. Она с трудом поднялась со стула, словно ее ноги стали ватными.

Вечером в начале девятого Монике Фигуэрола позвонил Бублански.

– Вы хотели знать, было ли у Экстрёма совещание?

– Хотела, – согласилась Моника.

– Оно только что закончилось. Экстрём встречался с доктором Петером Телеборьяном, а также с моим бывшим сотрудником инспектором Хансом Фасте и пожилым человеком, которого мы не знаем.

– Минутку, – сказала Моника Фигуэрола, прикрыла телефон рукой и обратилась к остальным: – Мы не зря старались. Телеборьян поехал прямиком к прокурору Экстрёму.

– Вы слушаете?

– Простите. У нас есть какое-нибудь описание неизвестного третьего мужчины?

– Даже лучше. Я пошлю вам его фотографию.

– Снимок!.. Чудесно. С меня причитается.

– Готов простить вам долг, если вы признаетесь, что происходит.

– Я вам перезвоню.

На минуту за столом воцарилось молчание.

– О’кей, – сказал под конец Эдклинт. – Телеборьян встречается с представителем «Секции» и потом едет прямо к прокурору Экстрёму. Я бы дорого дал, чтобы узнать, что они там обсуждали.

– Можете спросить у меня, – предложил Микаэль Блумквист.

Эдклинт с Фигуэрола посмотрели на него.

– Они встречались, чтобы уточнить детали стратегии, как им через месяц вести себя на суде против Лисбет Саландер.

Моника окинула его пристальным взглядом, потом медленно кивнула.

– Это всего лишь гипотеза, – заметил Эдклинт. – Если вы, конечно, не обладаете паранормальными способностями.

– Никакая это не гипотеза, – возразил Микаэль. – Они встречались, чтобы обсудить детали судебно-психиатрической экспертизы Саландер. Телеборьян как раз закончил писать заключение.

– Нонсенс. Саландер еще не обследовали.

Микаэль Блумквист пожал плечами и открыл сумку с ноутбуком.

– Раньше это Телеборьяну не мешало. Вот последний вариант заключения судебно-психиатрической экспертизы. Как видите, она датирована тем числом, когда начнется суд.

Эдклинт с Моникой внимательно изучили бумаги, потом обменялись многозначительными взглядами и посмотрели на журналиста.

– И где же вы это раздобыли? – поинтересовался Эдклинт.

– Сорри. Анонимный источник.

– Блумквист… Мы должны доверять друг другу. Вы скрываете информацию. У вас есть и другие подобные сюрпризы?

– Да. Разумеется, у меня есть свои секреты. Я также убежден в том, что и вы не сообщаете мне обо всем, что делается в СЭПО. Разве не так?

– Это не одно и то же.

– Нет. Это как раз одно и то же. Вся эта наша акция подразумевает тесное сотрудничество. Мы должны именно доверять друг другу. Я не скрываю ничего, что может помочь вашему расследованию деятельности «Секции» или других преступлений. Я уже передал материал, который доказывает, что Телеборьян вместе с Бьёрком в девяносто первом году совершили преступление. И предупредил о том, что он собирается сделать то же самое сейчас. И вот – подтверждающий это документ.

– Но вы скрытничаете.

– Да, я этого и не отрицаю. Вам придется либо прекратить со мной сотрудничать, либо смириться с этим.

Моника деликатно подняла палец.

– Извините, но означает ли это, что прокурор Экстрём – сообщник «Секции»?

Микаэль нахмурил брови.