Девушка, которая взрывала воздушные замки

Эрика поблагодарила за информацию, потом ненадолго задумалась. Ей уже и раньше доводилось получать письма с угрозами или послания от откровенных психов. Данное сообщение явно подразумевало ее новую работу в качестве главного редактора «СМП». Интересно, послал его какой-нибудь ненормальный, прочитавший о ней в связи со смертью Морандера, или же отправитель находится в этом здании?

*

Моника Фигуэрола долго и обстоятельно обдумывала, как ей поступить с Эвертом Гульбергом. Преимущество работы в отделе охраны конституции состояло в том, что имеющиеся полномочия позволяли ей запросить почти любой полицейский отчет Швеции, который мог иметь какую-либо связь с преступностью на почве расизма или политики. Александр Залаченко являлся иммигрантом, а в задачи Моники, в частности, входило разбираться с проявлениями насилия по отношению к лицам, рожденным за пределами Швеции, и определять, носят они расистский характер или нет. Следовательно, у нее имелось законное право познакомиться с расследованием убийства Залаченко, чтобы решить, был ли Эверт Гульберг связан с какой-нибудь расистской организацией или не руководствовался ли он, совершая убийство, собственными расистскими убеждениями. Она затребовала отчет об этом происшествии и внимательно его прочитала. Там она обнаружила письма, посланные Гульбергом министру юстиции, и убедилась, что, помимо ряда оскорбительных личных нападок и обвинений в адрес законодательства, в них присутствуют слова «черномазый» и «государственный изменник».

К этому времени часы показывали уже пять. Моника Фигуэрола заперла весь материал в сейф у себя в кабинете, выбросила стаканчик из-под кофе, выключила компьютер и поставила отметку о том, что покидает рабочее место. Быстро дойдя до гимнастического зала на площади Сант-Эриксплан, она посвятила последующий час нетрудным силовым упражнениям.

Закончив тренировку, Моника отправилась домой, в свою двухкомнатную квартиру на Понтоньергатан, приняла душ и поужинала – поздно, но в соответствии с правилами здорового питания. С минуту она взвешивала, не позвонить ли Даниэлю Мугрену, жившему в трех кварталах от нее, на той же улице. Даниэль был столяром и культуристом и в течение трех лет периодически составлял ей компанию на тренировках. В последние месяцы они встречались также для занятий дружеским сексом.

Секс, конечно, приносил почти такое же удовлетворение, как напряженная тренировка в зале, но в свои зрелые 30 с плюсом – скорее 40 с минусом – Моника Фигуэрола стала задумываться, не пора ли ей искать постоянного мужчину и вообще устраивать свою жизнь. Возможно, даже обзавестись детьми. Правда, Даниэль Мугрен для всего этого не подходил.

Немного поразмыслив, Моника решила, что ей совсем не хочется с ним встречаться. Вместо этого она улеглась в постель с книгой по античной истории и в полночь уже спала.

Глава 13

Вторник, 17 мая

Во вторник Моника Фигуэрола проснулась в десять минут седьмого, совершила длинную пробежку вдоль северной набережной озера Меларен, приняла душ и в десять минут девятого уже отметилась по приходе на службу в полицейское управление. Первый утренний час она посвятила составлению служебной записки, в которой обобщила сделанные накануне выводы.

В девять часов прибыл Торстен Эдклинт. Моника дала ему двадцать минут на то, чтобы разобраться с возможной утренней почтой, а потом подошла к его двери и постучалась. На чтение служебной записки у начальника ушло десять минут; Моника терпеливо ждала. Он дважды прочитал четыре листа А4 от начала до конца и только потом поднял на нее взгляд.

– Начальник канцелярии, – задумчиво произнес он.

Она кивнула.

– Без его согласия Мортенссона никуда командировать не могли. Следовательно, он должен знать о том, что Мортенссон находится не в контрразведке, как думают его коллеги из личной охраны.

Сняв очки, Торстен Эдклинт вытащил бумажную салфетку и стал их основательно протирать, тем временем напряженно раздумывая. С начальником канцелярии Альбертом Шенке они множество раз встречались на совещаниях и внутренних конференциях, но утверждать, что он его особенно хорошо знает, Эдклинт не мог. Шенке был человеком относительно небольшого роста, с редкими светло-рыжими волосами, и объем его талии с годами все увеличивался. Эдклинт знал, что тому около пятидесяти пяти лет и что он проработал в ГПУ/Без лет двадцать пять или даже больше. Последнее десятилетие он являлся начальником канцелярии, а до того работал заместителем начальника канцелярии и на других административных должностях. Эдклинт считал Шенке человеком молчаливым и способным, при необходимости, действовать жестко. Он не имел представления, чем тот занимается в свободное время, но помнил, что однажды видел его в гараже полицейского управления в спортивной одежде и с клюшками для гольфа через плечо. Несколькими годами раньше они как-то раз случайно столкнулись с Шенке в оперном театре.

– Мне тут кое-что пришло в голову, – сказала Моника.

– Что именно?