Девушка, которая взрывала воздушные замки

– Вы хотите сказать, что кто-то забыл проинформировать социал-демократическое правительство?

Эдклинт кивнул.

– Я хочу напомнить, что Фельдин занимал свою должность два срока. Оба раза правительство раскалывалось. Сперва Фельдина в семьдесят девятом году сменил Ула Ульстен, с правительством меньшинства. Потом правительство еще раз раскололось, когда его покинули умеренные, и Фельдин правил вместе с Народной партией. Можно предположить, что при этих передачах власти в Объединенной администрации министерств царил некоторый беспорядок. Не исключено даже, что о Залаченко знал такой узкий круг, что премьер-министр Фельдин просто не располагал достаточной информацией и ему нечего было передавать Пальме.

– На ком же тогда лежит ответственность? – спросил премьер-министр.

Все, кроме Моники Фигуэролы, помотали головами в знак неведения.

– Предполагаю, что это неизбежно просочится в СМИ, – сказал премьер-министр.

– Микаэль Блумквист и «Миллениум» выступят с публикациями. Иными словами, мы вынуждены что-то предпринять.

Эдклинт намеренно употребил слово «мы». Премьер-министр кивнул – он понимал серьезность ситуации.

– Для начала я хочу поблагодарить вас за то, что вы пришли ко мне с этим делом с такой поспешностью. Обычно я по первому требованию людей не принимаю, но министр юстиции сказал, что вы – человек разумный и что наверняка произошло нечто экстраординарное, если вы просите о встрече не по обычным каналам.

Эдклинт немного перевел дух. Что бы ни случилось, гнев премьер-министра на него не обрушится.

– Теперь нам надо просто решить, что с этим делать. У вас имеются какие-нибудь предложения?

– Возможно, – уклончиво ответил Эдклинт.

Он замолчал так надолго, что Моника Фигуэрола кашлянула.

– Можно мне сказать?

– Пожалуйста, – ответил премьер-министр.

– Если правительству об этой операции неизвестно, она незаконна. В таком случае ответственный за нее человек является преступником – то есть тот или те государственные служащие, которые превысили свои полномочия. Если мы получим подтверждение всем заявлениям Микаэля Блумквиста, значит, какая-то группа сотрудников ГПУ/Без занимается уголовной деятельностью. Тогда проблема распадается на две части.

– Что вы имеете в виду?

– Во-первых, надо ответить на вопрос, как такое стало возможным. Кто за это ответствен? Как внутри уважаемой полицейской организации мог возникнуть подобный заговор? Хочу напомнить, что сама работаю в ГПУ/Без и горжусь этим. Как это могло так долго продолжаться? Каким образом их деятельность удавалось скрывать и финансировать?

Премьер-министр кивнул.

– На эту тему еще будут писаться книги, – продолжала Моника Фигуэрола. – Но ясно одно: должно осуществляться финансирование, и речь идет о нескольких миллионах крон ежегодно, по меньшей мере. Я просмотрела бюджет Службы государственной безопасности и не нашла там никакой статьи, которую можно приписать «Клубу Залаченко». Но, как вам известно, существуют кое-какие скрытые фонды, информация о которых есть у начальника канцелярии и финансового директора, но недоступна мне.

Премьер-министр мрачно кивнул. Почему СЭПО вечно так трудно управлять?

– Во-вторых, требуется выяснить, кто в этом замешан. Или, точнее, каких людей следует арестовать.

Премьер-министр выпятил губы.

– На мой взгляд, все эти вопросы зависят от того решения, которое вы в ближайшие минуты примете.

Торстен Эдклинт затаил дыхание. Если бы он мог ударить Монику Фигуэролу ногой по щиколотке, он бы это сделал. Она внезапно подорвала всю риторику, прямо заявив, что премьер-министр несет личную ответственность. Эдклинт сам собирался подвести к этому выводу, только долгим, дипломатичным путем.

– Какое же решение, вы считаете, я должен принять? – поинтересовался премьер-министр.

– С нашей стороны интерес у нас один. Я проработала в отделе охраны конституции три года и считаю, что данное дело имеет важнейшее значение для шведской демократии. В последние годы Служба государственной безопасности держалась в рамках конституции. Я, естественно, не хочу, чтобы скандал отразился на ГПУ/Без. Для нас важно подчеркнуть, что речь идет о преступной деятельности отдельных индивидов.

– Деятельность такого рода, разумеется, не санкционирована правительством, – сказал министр юстиции.

Моника Фигуэрола кивнула и на несколько секунд задумалась, а потом добавила:

– С вашей стороны, думаю, важно, чтобы скандал не отразился на правительстве, что произойдет, если правительство попытается скрыть эту историю.

– Правительство не имеет привычки скрывать преступную деятельность, – ответил министр юстиции.

– Да, но давайте гипотетически предположим, что правительство захочет это сделать. В таком случае разразится скандал невиданного масштаба.

– Продолжайте, – предложил премьер-министр.

– В настоящее время ситуация усугубляется тем, что нам, в отделе охраны конституции, для расследования этой истории приходится заниматься сомнительной в правовом отношении деятельностью. Мы хотим, чтобы все было законно, с юридической и конституционной точки зрения.

– Мы все этого хотим, – заявил премьер-министр.