Девушка, которая взрывала воздушные замки

Микаэль говорил таким тоном, будто имел в СЭПО надежный источник и следил за каждым шагом Эдклинта. Когда глаза Эдклинта расширились, он понял, что блеф сработал. И продолжил:

– «Клуб Залаченко» шпионит за мной, я шпионю за ними, вы шпионите за «Клубом Залаченко», а теперь уже премьер-министр не на шутку рассержен и обеспокоен. Ему ясно, что в конце пути его ждет скандал, которого правительство, возможно, не переживет.

Моника Фигуэрола вдруг улыбнулась, но скрыла улыбку, подняв стакан с минеральной водой. Она поняла, что Блумквист блефует, и догадалась, как ему удалось выяснить ее имя и размер обуви, чтобы теперь поражать своей осведомленностью.

«Он видел меня в машине на Бельмансгатан. Он чрезвычайно осторожен. Запомнил номер машины и вычислил меня. А остальное – догадки», – подумала она, но промолчала.

Зато у премьер-министра сделался озабоченный вид.

– Значит, вот что нас ждет? – спросил он. – Скандал, который свергнет правительство?

– Правительство меня не касается, – ответил Микаэль. – В мои служебные обязанности входит разоблачать дерьмо типа «Клуба Залаченко».

Премьер-министр кивнул.

– А моя работа заключается в том, чтобы руководить страной в соответствии с конституцией.

– Следовательно, моя проблема в высшей степени является проблемой правительства. Но не наоборот.

– Давайте перестанем ходить по кругу. Почему, как вы думаете, я организовал эту встречу?

– Чтобы выведать, что мне известно и что я собираюсь делать.

– Отчасти верно. Но, точнее говоря, мы попали в конституционный кризис. Позвольте мне прежде всего заявить, что правительство не имеет к этому никакого отношения. Нас буквально застали врасплох. Я никогда не слышал об этом… о том, что вы называете «Клубом Залаченко». Министр юстиции тоже ни слова не слышал. Торстен Эдклинт, занимающий в ГПУ/Без высокий пост и проработавший в СЭПО много лет, также абсолютно не в курсе.

– Это по-прежнему не моя проблема.

– Я понимаю. Мы хотим знать, когда вы намерены опубликовать свою статью и желательно – что именно вы собираетесь написать. Я просто задаю вопрос. Он не имеет никакого отношения к проверке вредных последствий.

– Нет?

– Блумквист, самое глупое, что я мог бы сделать в создавшейся ситуации, это попытаться повлиять на содержание вашей статьи. Вместе с тем я намерен предложить вам сотрудничество.

– Объясните.

– Когда подтвердилось существование заговора в исключительно деликатной части системы государственного управления, я распорядился провести расследование. – Премьер-министр обратился к министру юстиции: – Не могли бы вы точно объяснить, в чем состоит распоряжение правительства?

– Все очень просто. Торстен Эдклинт получил задание незамедлительно выяснить, имеются ли доказательства. Он должен собрать информацию и передать ее генеральному прокурору, задачей которого, в свою очередь, является решить, следует ли возбуждать дело. То есть инструкция предельно четкая.

Микаэль кивнул.

– Сегодня вечером Эдклинт доложил, как продвигается расследование. Мы имели долгую дискуссию о вещах конституционного характера – нам, разумеется, хочется, чтобы все делалось в соответствии с законом.

– Естественно, – сказал Микаэль тоном, дававшим понять, что он абсолютно не верит заверениям премьер-министра.

– Расследование находится сейчас в деликатной стадии. Нам пока еще не удалось установить, кто именно в этом замешан. На это требуется время. Поэтому мы и послали Монику Фигуэролу пригласить вас на наше совещание.

– Она с этим прекрасно справилась. Особого выбора у меня не было.

Премьер-министр нахмурил брови и покосился на Монику Фигуэролу.

– Забудьте, – сказал Микаэль. – Она действовала безупречно. Чего вы хотите?

– Мы хотим знать, когда вы собираетесь опубликовать статью. Расследование проводится в строжайшей тайне, и, если вы выступите прежде, чем Эдклинт его закончит, вы можете испортить все дело.

– Хм. А когда вам хочется, чтобы я опубликовал материал? После следующих выборов?

– Решать вам. Я тут повлиять не могу. Я прошу вас сказать, когда вы намерены напечатать статью, чтобы мы знали, когда у нас крайний срок окончания расследования.

– Ясно. Вы говорили о сотрудничестве…

Премьер-министр кивнул.

– Для начала я хочу сказать, что в нормальной ситуации никогда бы и не подумал приглашать журналиста на подобное совещание.

– В нормальной ситуации вы, вероятно, сделали бы все, чтобы не допустить журналистов на подобное совещание.

– Да. Но, насколько я понимаю, вами движет несколько факторов. Вы известны как журналист, беспощадно преследующий проявления коррупции. Тут у нас с вами никаких противоречий не возникает.

– Никаких?

– Нет. Ни малейших. Или, вернее… те противоречия, которые имеются, носят, возможно, юридический характер, но не затрагивают цели. Если этот «Клуб Залаченко» действительно существует, то он не только является криминальным объединением, но и представляет угрозу для безопасности государства. Его необходимо остановить, а виновных призвать к ответу. В этом моменте вы, вероятно, со мной согласны?

Микаэль кивнул.