Девушка, которая взрывала воздушные замки

Телеборьяна подключили к отделу контрразведки ГПУ/ Без по совершенно другому поводу – его пригласили консультантом в связи с обследованием человека, подозревавшегося в промышленном шпионаже. Имелись причины, чтобы деликатно попытаться установить, как он себя поведет в стрессовой ситуации. Телеборьян был молодым, многообещающим психиатром, который, не говоря разной ерунды, дал конкретные и действенные советы. Благодаря его рекомендациям Служба безопасности смогла предотвратить самоубийство и превратить этого шпиона в двойного агента, поставлявшего своим работодателям дезинформацию.

После нападения Саландер на Залаченко Бьёрк осторожно привлек Телеборьяна к работе «Секции» как консультанта по особым делам. И теперь его помощь требовалась больше, чем когда-либо.

Решение проблемы оказалось очень простым. Карл Аксель Бодин исчезал для реабилитационного лечения. Агнета София Саландер поступила в больничный интернат как получившая неизлечимую травму головного мозга. Все полицейские расследования собирались в ГПУ/Без и через заместителя начальника канцелярии передавались в «Секцию».

Петер Телеборьян только что получил должность заместителя главного врача в детской психиатрической клинике Святого Стефана в Упсале. Требовалось лишь заключение судебно-психиатрической экспертизы, которое сочинили Бьёрк с Телеборьяном, а затем краткое и полученное без лишних споров решение районного суда. Вопрос заключался лишь в том, как представить дело. Конституцию оно не затрагивало. Ведь речь все-таки шла о государственной безопасности, народ должен был это понять.

А то, что Лисбет Саландер сумасшедшая, было совершенно очевидно и не подлежало сомнению. Несколько лет в закрытой психиатрической больнице наверняка пошли бы ей на пользу. Гульберг кивнул и дал добро на проведение операции.

Все кусочки мозаики разлеглись по местам, и произошло это в то время, когда «Группу Залаченко» в любом случае следовало распустить. Советский Союз прекратил свое существование, и период величия Залаченко вместе с ним уходил в прошлое. Он больше никому не был нужен.

«Группа Залаченко» добилась для него щедрого выходного пособия из фонда Службы безопасности. Они оплатили ему самое лучшее реабилитационное лечение, а полгода спустя со вздохом облегчения отвезли Карла Акселя Бодина в аэропорт и снабдили билетом в Испанию в один конец. Ему ясно дали понять, что с этого момента пути Залаченко и «Секции» расходятся. Это стало одним из последних дел Гульберга: неделей позже он в силу возраста с полным правом вышел на пенсию, передав бразды правления наследнику престола – Фредрику Клинтону. Теперь Гульберга приглашали только в качестве консультанта и советчика по особо деликатным вопросам. Он оставался в Стокгольме еще три года, но заданий становилось все меньше, и постепенно он сам себя сократил, вернулся в родной городок Лахольм и выполнял кое-какую работу дистанционно. В первые годы он регулярно ездил в Стокгольм, но постепенно и эти поездки становились все более редкими.

О Залаченко он забыл и думать. До тех самых пор, пока, проснувшись однажды утром, не обнаружил на первых страницах всех газет дочь Залаченко, обвинявшуюся в убийстве трех человек.

Гульберг следил за сводками новостей с ощущением растерянности. Он прекрасно понимал, что Бьюрман не случайно оказался опекуном Саландер, но не видел непосредственной опасности в том, что старая история Залаченко может снова всплыть на поверхность. Саландер сумасшедшая. То, что она устроила кровавую баню, Гульберга не удивляло. Зато ему даже не приходило в голову, что это может иметь связь с Залаченко, пока он не включил утренние новости и ему не сообщили о событиях в Госсеберге. Тогда-то он и начал звонить по телефону и в конце концов купил билет в Стокгольм.

«Секция» оказалась на пороге самого страшного кризиса с того момента, как он ее создал. Все грозило рухнуть.

*

Залаченко добрался до туалета и справил малую нужду – после того как больница снабдила его костылями, он получил возможность перемещаться. Воскресенье и понедельник он посвятил коротким тренировкам. У него по-прежнему чертовски болела челюсть и он мог употреблять только жидкую пищу, но теперь уже начал вставать и передвигаться на небольшие расстояния.

За почти пятнадцать лет жизни с протезом к костылям Залаченко привык. Он ходил взад и вперед по палате, упражняясь в искусстве перемещаться беззвучно. Каждый раз, когда его правая ступня касалась пола, ногу пронзала острая боль.

Он стискивал зубы, думая о том, что Лисбет Саландер лежит в одной из соседних палат, в непосредственной близости от него. Ему потребовался целый день, чтобы выведать, что она находится через две двери направо.