Девушка, переставшая говорить

– Должно быть, это сделал кто-то не из местных, – предположила она. – Ты так не думаешь?

4

Бенте Рисе была напугана. Она не могла избавиться от увиденного зрелища, запах все еще стоял в носу, а в горле тошнота. Но страх был присущ ей по натуре, и она понимала, что переживает слишком сильно.

Забрав почту, она сразу пошла в спальню и легла. Не в силах говорить с Дагом, чувствовать, как она съеживается и становится крошечной под его взглядом. Он злился на нее из-за того, что она вошла к Сиссель. Бенте не понимала, почему, как часто не понимала реакций Дага на то, что она делала или говорила. Таким уж он был, так уж все сложилось между ними.

Она влюбилась в Дага с первого взгляда. Он работал на борту одного из рыбацких судов ее отца. Отец взял его в экипаж в свой молодежный проект; каждое лето он нанимал парней, у которых было трудное детство, чтобы помочь им и занять работой. Даг был одним из тех, с кем отцу повезло, и он часто бывал у них дома, став почти сыном. О семье Дага они ничего не слышали и никогда ее не видели. Они даже не появились на их свадьбе. Бенте никогда не встречалась с ними, а Даг не хотел говорить, почему не хочет с ними контактировать. «Трудное детство» – это все, что он говорил. Пробыв год в экипаже на судне отца Бенте, Даг получил специальность машиниста и постоянную работу в судоходной компании.

Это он не мог иметь детей. Они выясняли это через два года после свадьбы. Она бы все равно вышла за него и, тем не менее, чувствовала себя в каком-то смысле обманутой, ведь она представляла себе кучу детей. Бенте постоянно ощущала тоску по беременности, ей хотелось чувствовать, как жизнь растет внутри нее. Чего-то не хватало также и после того, как они удочерили Туне.

Время от времени она думала, что еще не поздно. Но тогда ей придется уйти от него, а компанией управлял Даг, она вообще ни в чем не разбиралась. Если его не будет, все рухнет, в этом она была уверена. Образования она тоже не получила. Все годы брака она хотела работать. Может быть, в офисе судоходной компании, в детском саду или в магазине. Но Даг считал это глупостями.

Несколько дней назад, когда Даг кричал на нее из-за какой-то ерунды, она, к собственному удивлению, осмелилась напомнить ему, что именно она – главный акционер компании. Он бы никогда не оказался здесь без нее. Его глаза потемнели, и на секунду Бенте показалось, что он сейчас даст ей пощечину. Но он опомнился и процедил сквозь плотно стиснутые зубы, что именно он позаботился о том, что компания все еще существует после смерти отца Бенте. Она не должна забывать об этом, и никто не заберет у него то, что он создал. Никто.

Она поняла это уже давным-давно: Даг женился на ней из чистого эгоизма.

Но в последнее время он как будто изменился, казался взволнованным, еще более вспыльчивым, чем обычно. Наверное, он и сам думал, что так продолжаться больше не может.

Это было бы так хорошо.

Она плотнее укуталась в одеяло и увидела перед собой мертвую Сиссель в кресле, почувствовав, как страх смешался с пустотой, внутри нее – пространство, ничем не наполненное, чувство, что она ничего не значит. Ни для кого. Туне проводила время в своей комнате или в подвальной гостиной. Даг мало бывал дома, а когда бывал, ему никогда не было дела до нее. Они перестали делиться мыслями и чувствами уже очень давно.

Даг страшно злился на Сиссель, эту бедняжку.

Пустота разрасталась и ощущалась остро.

5

3 ноября 1990 года

– Что на ужин? – Отец сел за накрытый стол.

– Рыбные котлеты, – ответила мама.

Она стояла у плиты, отвечая, не смотря на него. Дети сидели, не произнося ни слова, только бросая испуганные взгляды на него.

– Рыбные котлеты? – раздраженно спросил он. – Опять? Они были всего пару дней назад.

– Неделю назад, в прошлый понедельник. – Она поставила картошку на стол.

– Не ставь кастрюлю на стол, – приказал он.

Она поспешила убрать кастрюлю с картошкой назад и переложила содержимое в миску. Затем положила на блюдо рыбные котлеты, жареный лук и морковь и села.

Мальчик протянул руку, чтобы взять еду. Они два часа ждали, когда отец придет домой, сын проголодался и забылся.

Отец с силой шлепнул его по руке, и мальчик притянул ее обратно, сложил обе руки на колени и опустил глаза. Его губы тряслись.