Девушка, переставшая говорить

– Я не был знаком с ней, – сказал он.

25

Кайса стояла у окна в гостиной с чашкой кофе. Было воскресное утро, на часах половина десятого, а она уже час как сидела за компьютером, систематизируя все, что знала о жизни Сиссель и расследовании убийства.

Прошло чуть больше недели с самоубийства Юханнеса. Кайса сомневалась, стоит ли идти на похороны, но в конце концов решилась пойти. Ей было любопытно, много ли народу придет. Как население деревни отнеслось к тому, что хоронят возможного убийцу? Днем ранее, не спеша шагая в сторону церкви, она ощутила гадкое чувство, что идет на похороны, потому что испытывает угрызения совести за статью в газете, на которую он так резко отреагировал.

В церкви яблоку было негде упасть. Мать Юханнеса произнесла красивую речь и в конце добавила от всего сердца: «Юханнес был хорошим человеком, он боролся с жизнью и в конце концов нашел ее невыносимой. Но он не был убийцей».

Дела об убийствах исчезли с первых полос, столичная пресса покинула Лусвику. Коллеги из «Суннмёрспостен» тоже уехали, но Кайсу попросили продолжать поддерживать связь с полицией, и она каждый день звонила Эггесбё, спрашивала, дали ли последние анализы им какие-нибудь ясные ответы о том, виновен ли Юханнес на самом деле. «Без комментариев. Мы работаем».

Кайса окинула взглядом деревню. Был безветренный день с высоким голубым небом и блестящим морем. Тонкий слой снега, выпавший ночью, вот-вот растает. Из-за света и холодного зимнего воздуха пейзаж приобрел четкие контуры и ясные цвета. Дом Кайсы и Карстена находился высоко у подножия горы, которая как спина защищала деревню от большой воды. Мол, построенный с обеих сторон гавани, окончательно придавал пляжу форму копыта. Ее взгляд остановился на доме Сиссель. Привратница, подумала Кайса. Та, кто все видит и все знает.

Кайса заметила, что полицейское ограждение убрали.

Она перевела взгляд на дорогу, вьющуюся из деревни через пляж, рассмотрела мост вдалеке. Его построили после того, как они с семьей уехали отсюда. Кайса хорошо помнила маленький рейсовый корабль и трепет в ожидании, когда они ездили в Воген за покупками, когда она была маленькой. Теперь все было иначе, просто сесть в машину и поехать.

Взгляд переместился на кемпинг у моря. Ни одного признака жизни, в это время года сюда редко заезжают туристы. На соседнем участке скоро достроят отель из стекла и камня. Это здание вызывало сильные чувства у населения: они или ненавидели его, или любили.

Она заметила фигуру, бежавшую по Хамневейен. Темный хвост весело прыгал из стороны в сторону. Это была Туне.

– Все еще думаешь о Юханнесе?

Карстен встал рядом с ней, погладил ее по шее, его пальцы скользнули вниз, дойдя до копчика.

– Да, – ответила Кайса, наклонившись вперед, отодвигая шторы в сторону и провожая Туне взглядом. Она забежала за угол одного из лодочных сараев и скрылась.

В этот момент мимо гаража прошел Вегард Дьюпвик с собакой. С ним была Анне-Гру Андерсен. Собака прыгала и скакала вокруг них, и Вегард с силой потянул ошейник так, что он врезался в шею собаки, и скомандовал ей сидеть. Когда собака тут же собралась снова встать, он резко наступил ей на кончик хвоста. Лучше бы он попробовал поощрение вместо наказания, подумала Кайса. Но она казалась недрессированной, наверное, Вегард знает, что делает.

К дому подъехала машина и припарковалась. В дверь позвонили, и Кайса пошла открывать. Это оказался участковый.

– Мне нужно поговорить с Карстеном, – решительно произнес он.

Кайса пригласила его в дом.

– Что случилось? – спросил Карстен.

– Я бы очень хотел обсудить с вами некоторые вещи, – сказал Эггесбё. – Хоть вы и не можете бегать, но думать и говорить вы же в состоянии?

Карстен улыбнулся.

– Ну, тогда заходите.

Они исчезли в гостиной.

Кайса села за кухонный стол, и Эггесбё закрыл дверь между кухней и гостиной. Через некоторое время она пошла в ванную. Вернувшись, она не смогла удержаться и остановилась в коридоре рядом с дверью в гостиной, чтобы подслушать.

Экспертиза показала, что отпечатки пальцев Юханнеса были повсюду, в том числе на стакане, стоявшем на мойке, и на входной двери. Также там были отпечатки Бенте и молодого человека, доставлявшего еду из магазина, и рабочих, проводивших ремонтные работы в доме.

– Но на подсвечнике, которым ее ударили по голове, отпечатков пальцев нет, – сказал Эггесбё.

– А ДНК? – спросил Карстен.

– Да, есть ДНК Юханнеса. На бумажном полотенце в мусорном ведре.

– И…

– Ах да, есть еще профиль ДНК с волоса, но никаких совпадений. То же самое касается остатков кожи под ногтями Сиссель. Но эти два ДНК, с кожи и с волоса, принадлежат одному человеку. И это не Юханнес. Мы думали, что это был он, потому что у него на запястье был след, похожий на след от ногтей.

Значит, Юханнес все-таки не был убийцей, констатировала Кайса и услышала, как Карстен спрашивает, уверены ли они, что он совершил суицид.