Девушка по вызову

Такие разговоры велись постоянно, и Берта, которая согласилась поехать с ними в Москву, во время этих небольших скандалов старалась запираться в спальне с Сережей и включать погромче звук телевизора. Спустя какое-то время она поняла, что Эмма – не настоящая жена Прозорова, но после этого открытия стала уважать ее еще больше. Даже ее роман с Питером не удержал Берту в Мюнхене: ей хотелось находиться рядом с Эммой, присутствовать везде, где будет Эмма, быть свидетельницей всех событий в ее жизни… Она была влюблена в Эмму и старалась во всем на нее походить. Она даже попыталась покрасить свои волосы в рыжий цвет, но, когда увидела себя в зеркале, чуть не заплакала от досады: краска придала ее осветленным волосам ярко-оранжевый, ядовитый оттенок. Пришлось срочно перекрашивать их в темно-каштановый цвет. И тогда Берта поняла, что раз у нее не получается внешне походить на свою хозяйку (поскольку она была на целую голову ниже Эммы и отличалась от нее крепким, спортивным телосложением), то нужно научиться думать и говорить, как Эмма. Поэтому при каждом удобном случае Берта прислушивалась к разговорам Эммы и Прозорова и старалась предугадать каждое сказанное ее кумиром слово или спрогнозировать ее поступки. И зачастую ей это удавалось. Ее расстраивало только одно: Берта предчувствовала, что Эмма бросит Прозорова и останется в Москве. А ей не останется ничего другого, как вернуться к брату в Мюнхен…

* * *

Они спустились в ресторан. Эмма все же дала себя уговорить, потому что ей надоели эти бесконечные разговоры, упреки, воспоминания. Кроме того, ей не нравилось, что Прозоров ведет их практически в присутствии Берты, которая, будучи совсем неглупой девушкой, очень скоро догадается об их истинных, неофициальных отношениях и начнет задавать ненужные вопросы… Она и так уже довольно много знает из их жизни.

– Мне предложили хорошую четырехкомнатную квартиру в Крылатском… Согласен, это далековато, почти двенадцать остановок до центра, но там совершенно чудное место. Осенний бульвар, относительно тихо и свежий воздух…

– Ты что, уже видел эту квартиру?

– Видел, конечно.

– Да ты ее, наверное, и купил, а теперь пытаешься «посоветоваться» со мной, ведь так?

– Эмма, как ты умудряешься обо всем догадаться?

– Не знаю… Но мне все равно: в Крылатском так в Крылатском. У меня ведь нет права выбора. Я даже не удивлюсь, если ты подыщешь мне работу, а потом и вовсе отделаешься от меня…

– Да что с тобой сегодня? Откуда такая нервозность? Ты случайно не беременна?

– Вот еще… – Она хмыкнула и отодвинула от себя салат. После рождения Сережи она поклялась себе больше не рожать и приняла для этого необходимые меры. Но сегодня утром небольшая металлическая вещица, созданная именно с этой целью, выпала, и теперь Эмма могла забеременеть в любой момент. Прозоров не знал об этом, а потому не мог понять, отчего она так злится и на что. Знай он о ее уязвимости, он приложил бы все силы и затащил Эмму в постель, чтобы они зачали ИХ ОБЩЕГО ребенка. Он просто мечтал об этом и даже как-то сказал ей, что, если она забеременеет от него, он разведется с Валерией и они тут же поженятся. Но на Эмму это не произвело особого впечатления. Она не любила Прозорова, но считала своим долгом жить с ним, поскольку понимала, что, если бы не он, неизвестно, где и как она провела бы все эти годы. Скорее всего, сделала бы аборт и в лучшем случае торговала апельсинами в подземных переходах. А Прозоров позволил ей оставить ребенка, снял ей уже перед самими родами квартиру, ухаживал за ней, содержал ее, а потом и вовсе предложил поехать с ним за границу. Кроме того, Эмма была очень благодарна ему за то, что, пока она работала у них в доме, он не позволял себе даже дотрагиваться до нее и лишь после рождения Сережи признался ей в своих чувствах. Не каждый мужчина повел бы себя в подобной ситуации, как Прозоров, и непременно воспользовался бы ее зависимым положением.

«Он любит меня. Он хочет от меня ребенка».

Эмму вдруг охватила такая нежность к этому удивительному человеку, что она вздохнула и положила ладонь на его руку. Такого жеста он не ожидал, лицо его порозовело от удовольствия, Прозоров ответил ей нежным пожатием и улыбнулся.

– Ты сегодня какая-то странная… То злишься, а то… Если хочешь, мы поднимемся в номер, отправим Берту поужинать в ресторан и ляжем в постель… Хочешь? Если ты не хочешь, чтобы она знала, я сниму еще один номер… ну же, Эмма… Ты только скажи…

– Нет… – Она постаралась ответить как можно мягче, сама с ужасом представляя себе новую беременность и новый кошмар – роды… – Я устала, и мне нездоровится… Ты ведь не можешь пожаловаться, что я часто отказываю тебе…