Девушка под сенью оливы

15 марта 1944 года. Снова сижу в этой проклятой яме, пережидаю момент, когда можно будет высунуть голову и вернуться на юг. Из приятного – встретил в Ханье свою девушку. Она каждый день рискует жизнью. Боюсь только одного, чтобы ее не предали. Но, кажется, пока П. у Н., она в полной безопасности. Жду очередных приказов из Центра. При моей работе, особенно здесь, мне длительные отношения не нужны, но П. уже давно стала частью моей жизни, а осознание того, что она тоже участвует в нашей борьбе, придает мне силы. Думал, что влюбляться – рискованное дело, а вышло наоборот. Сильное чувство только помогает. Когда вся эта катавасия закончится, куплю ей кольцо.

В конце концов, не за это ли мы боремся? За наше право иметь свой дом, семью, детей, жить без страха, что к тебе в любую минуту могут ворваться вооруженные подонки и забрать у тебя то, что никогда им не принадлежало. Вот я и воюю за свое право иметь дом, в котором я построю семейный очаг с одной-единственной девушкой на свете, которая, я знаю это наверняка, сделает меня счастливым. И мы проживем с ней в любви и согласии до глубокой старости. Раньше я как-то плохо представлял себя в роли отставного вояки с трубкой в зубах и в шлепанцах. Но раньше я и траву не ел, и противных улиток, от которых воняет, как от сточной канавы, тоже не пробовал. Так что все меняется. Поворот к семейным ценностям, как и мысли о доме, согревает душу.

В этом блокноте слишком много имен и явок, а потому таскать его с собой опасно. Оставляю его здесь. На всякий случай прячу в банку, чтобы не залило дождем. А дожди в этих местах бывают будь здоров!

Дальше шли пустые страницы, но между ними лежала сложенная фотография. На фотографии – я и Йоланда, заснятые на ее свадьбе. Какие мы молодые и счастливые! Слезы застлали мне глаза. Ах, Брюс! Кто знает, что случилось бы между нами, останься ты жив. Но твой подарок из прошлого – такое утешение! Слезы лились по моим щекам, а я даже не вытирала их. То были живительные слезы, дававшие мне обретение всех смыслов в прожитой жизни. Я трепетно прижала к груди записную книжку.

Так ты все же любил меня, любил, как когда-то любила тебя и я. Прочитав твою исповедь, я с полным правом могу перевернуть ту главу своей непрожитой жизни, в которой описывается, как мы с тобой никогда не были вместе… Я рада, что ты никогда не узнаешь о том, как я тебя предала. Впрочем, хватит об этом…

Сегодня нет поводов для грусти. Сегодня у нас праздник. После стольких лет мы с Йоландой нашли друг друга, а потому надо постараться наверстать упущенное.

А мои секреты – что ж, они останутся со мной. Не стоит обременять своими горестями других. Я хорошо провела время на Крите. Моя поездка превратилась в своеобразное паломничество: я отдала дань уважения погибшим, я обрела живых, а потому надо жить и радоваться жизни.

Лоис, Алекс и Мак, взявшись за руки, пытались изобразить присутствующим сиртаки под музыку из кинофильма «Грек Зорба». Мне со стороны было видно, что получалось пока не очень, но танцоры старались изо всех сил. Кажется, наше путешествие придало новый импульс не только мне. Я сильнее прижала дневник к груди и улыбнулась своим мыслям. Впервые за долгие десятилетия я почувствовала себя по-настоящему свободным человеком. Ведь я вернулась к себе домой, на остров Крит, самый необыкновенный остров на свете.