Девушка-рябина

– Ты выделяла время на встречи с женихом по остаточному принципу, – отчеканила мать. – Для тебя на первом месте всегда были твои подружки, эти престарелые девочки-припевочки, инфантильные дурочки…

– Престарелые?!

– Господи, им всем под сороковник скоро, а они все щебечут, все по кафе да выставкам, артхаус свой смотрят, девичники с винцом устраивают… Все милые, симпатичные, и все поголовно не замужем. У одной этой твоей, как ее… Миланы, Милены, Малины… Малены, что ли? Тьфу. Лишь у этой Малины постоянный кавалер. Но и то не спешит в ЗАГС. Ларка твоя, институтская, уже семь лет с любовником женатым встречается. Попову Аню я вообще презираю. Сплетница, истеричка, мужики ее за километр обходят… Рыдает все время, как блажная. Я в последний раз, когда у тебя в гостях встретила, ей прямым текстом сказала – Аня, срочно иди к эндокринологу, проверь свою щитовидку.

– Мама, мама, но нельзя же девушек в тридцать с плюсом назвать престарелыми! – топнула ногой Наташа. – Мир изменился, время изменилось…

– Тебе сколько лет?

– Мне тридцать шесть, если ты помнишь, в апреле исполнилось, – иронично напомнила Наташа. – В наше время это еще не возраст. Люди в сорок с лишним детей рожают!

– А у меня климакс в сорок два года случился, – вдруг призналась мать, глядя на Наташу в упор.

Наташа вздрогнула. Они, конечно, в семье были все достаточно откровенны, но некоторые темы обходили стороной. Мать никогда не говорила о подобных вещах. Или говорила, но намеками, деликатно?..

– Так рано? – растерялась Наташа.

– Это еще не рано. Но и не вовремя. И у моей мамы, твоей бабушки, в этом возрасте тоже подобные изменения произошли. И у тебя, скорее всего, тоже так будет. Это вещь наследственная.

Перспектива климакса в сорок два года совсем не обрадовала Наташу. Но, с другой стороны, до этого срока… сколько еще?

– У меня еще в запасе, мама, шесть лет, – осторожно возразила она матери.

– А ты уверена, что твой организм будет работать как часы? Вон скольким женщинам приходится годы тратить на борьбу с бесплодием…

– Мама, у тебя паранойя… – побледнела Наташа. – Если на то пошло, я могу сделать процедуру ЭКО. Говорят, ее можно делать в любом возрасте.

– Какая же ты наивная… Ты знаешь хоть, какую мощную гормональную терапию проводят перед ЭКО? Это вовсе не безопасная процедура! И после нее могут быть последствия, вплоть до онкологии!

– Мама, мама, где ты начиталась подобных ужасов! – закричала Наташа и опять принялась рыдать.

– А ты в курсе, что при ЭКО обычно многоплодная беременность бывает? Врачи на всякий случай несколько эмбрионов подсаживают… И потом предлагают от лишних избавиться, чтобы хоть одного нормально выносить? Это же аборт, по сути… Не говори мне даже про ЭКО. Самое нормальное для тебя – это в ближайшее время найти хорошего мужчину, выйти за него замуж и родить ребенка. Но ты же не делаешь ни малейших попыток устроить свою жизнь. Ты занимаешься какой-то ерундой… то с книжкой на диване, то с подругами в кино, то на даче в гамаке. Ты не замечаешь времени.

– Мама, ну все само собой образуется… Мужчины, наоборот, бегают от тех женщин, которые только о браке и мечтают.

– У тебя – нет, само не образуется. Это не твой случай. Ты чудовищно инфантильна. Вот лучше скажи серьезно – ты не чайлдфри, случаем? Ты не лесбиянка?

Наташа мгновенно перестала рыдать. Она уже не узнавала свою спокойную, сдержанную мамочку. Очень деликатную и скрытную.

– Мама. Как ты можешь… нет, конечно. Я нормальная женщина, я мечтаю о муже и детях.

– Тогда ты должна понимать, что они сами, из ниоткуда, не возьмутся. И если ты не чайлдфри, если не хочешь куковать старость в одиночестве, ты должна решить эти вопросы сейчас. Иначе потом будет и поздно, и весьма проблематично – в твоем конкретном случае.

– Ты понимаешь, – возмутилась Наташа, – что ты хоть и мать мне, но не имеешь права лезть в мою личную жизнь!

– Если бы у тебя были какие-либо твердые убеждения или особенности, например, ты понимала бы, что роль матери и жены – не твое, я бы оставила тебя в покое. Если бы ты страдала какой-либо болезнью, я бы не терзала тебя, не лезла бы в душу, а, наоборот, помогала бы тебе, поддерживала всеми силами. И не требовала ничего. Но… – Мать, тяжело дыша, неподвижными, черными, злыми глазами буквально буравила Наташу. – Но. У тебя ведь нет ни убеждений, ни болезней. Ты, ты первая примешься страдать, когда жизнь пройдет… Ты ее профукаешь на какую-то ерунду! А жизнь, моя дорогая, надо планировать и строить. Как дом, кирпич за кирпичом.

– Я буду строить… – не выдержала этого напора, сдалась Наташа. – Ладно. Что мне делать, скажи?

– Давай так. Еще года два-три ты можешь искать спутника жизни, мужчину… Не получится – иди на инсеменацию.

– Куда?!

– Ты же не собираешься рожать от женатого, от закоренелого холостяка, вообще, от какого-то подозрительного типа с сомнительной наследственностью? Чтобы он еще к вам приходил и жизнь портил? Чтобы его жена и дети кричали тебе проклятия вслед? Нет, дорогая. Сейчас двадцать первый век, эта проблема решается просто, легко, быстро и недорого в отличие от ЭКО.