Девушка с холста

Лиля устроилась в укромном уголке на удобной скамейке. Она уже выбросила из головы свое «поражение» и оглянулась вокруг: небольшие холмы, ели, фонарики и блестящая темная вода — очень живописное место. Не зря вокруг столько художников — Лилин внимательный взгляд насчитал пять человек с планшетами и мольбертами.

Только сейчас она вспомнила об обновках. Достала из пакета сумочку и принялась ею любоваться: открывала молнии, поглаживала, вертела в руках. Это доставляло ей немало удовольствия. Радовалась, словно ребенок новой игрушке.

— Девушка, у меня к вам просьба, — услышала она рядом приятный баритон.

Лиля вздрогнула — не ожидала, что кто-нибудь нарушит ее уединение. Одновременно появилась интригующая надежда знакомства, которая тут же исчезла: перед ней стоял паренек от силы семнадцати лет. Подросток с интересом ее разглядывал и, подбирая слова, продолжил:

— Простите, пожалуйста… Вы мне очень поможете, если повернете голову в противоположную сторону.

Лиля ничего не поняла, но назад обернулась.

— Да нет. Не так. Я бы хотел, чтобы вы сели так же, как и раньше, только смотрели вон туда, — он показал рукой нужное направление.

— Это еще зачем? — удивилась Лиля. Парень в ободранных джинсах и растянутой футболке ее забавлял.

— Так лучше видно. Вы мне очень нравитесь…

Лиля от души рассмеялась: несовершеннолетних воздыхателей у нее еще не было.

«Кроме детей, уже никому не нравлюсь», — весело подумала она.

— Пожалуйста, — повернулась Лиля, как просил странный юноша, — ты доволен?

— Да, только подбородок чуть ниже. Вот так, — дирижировал он, — немного левее. Замечательно!

— И что это будет?

— Это будет картина. Позвольте я напишу ваш портрет? — В его раскосых глазах читалась надежда.

Женщина ничего не ответила, портреты с нее еще не писали и никогда не обращались с подобным предложением.

Мальчишка уже держал в руках планшет.

— Вы не беспокойтесь, — хлопотал он, — если вам не понравится, можете порвать. Но я вам сразу скажу, получится хорошо. Здесь свет очень удачно падает, оттенки создает и ваши скулы подчеркивает…

Юный художник еще что-то приговаривал, но Лиля его уже не слушала. Она решила, пусть рисует, и углубилась в приятные мечты, навеваемые романтичной обстановкой парка.

— Вот, готово, — объявил мастер.

Он продемонстрировал Лиле свой шедевр.

— Как, нравится? — самодовольно спросил юноша. На его лице сияла гордость за отличную работу. Он ничуть не сомневался: полотно просто не может не понравиться.

У натурщицы не повернулся язык обидеть художника.

— Очень, — ответила она сдавленным голосом.

Это же надо так кистью махать! Будто бы нарочно подчеркнул все изъяны. Разве у меня есть морщины? А губы? Они у меня гораздо больше, чем нарисованы. Глаза и те испортил — придал им такое безумное выражение, что смотреть противно.

Польщенный художник заулыбался еще шире.

— Это вам на память, — сказал он и добавил: — Бесплатно.

Лилия молча взяла творение, она перевернула лист обратной стороной, чтобы не видеть свою «страшную физиономию».

— Могу я вас попросить еще об одном одолжении? — не отставал парнишка. И, видя, что женщина готова его выслушать, продолжил: — Я хочу написать с вас еще один портрет. Для себя. Вы мне еще раз попозируйте.

Ответ последовал не сразу. Лилия теряла терпение, она боролась с собой, чтобы не уничтожить портрет немедленно. А мальчишка словно издевался, еще одну карикатуру пожелал состряпать — во вкус вошел. И только искренний, светящийся радостью взгляд юноши удержал ее от резких слов.

— Лучше оставьте себе этот рисунок, — с улыбкой ответила она.

— Себе? Спасибо. Это моя лучшая работа, вряд ли в другой раз получится так же хорошо.

Лилия решила здесь больше не задерживаться, она сдержанно попрощалась с юным дарованием и поспешила из парка.

— Я с вас обязательно еще один портрет напишу. Специально для вас! — кричал ей вдогонку юноша.

* * *

Кабинет следователя Юрию показался очень неуютным и зябким. Он сразу отметил колер интерьера: серые стены, бежевые столы и грязно-белые жалюзи на окнах. Преобладал серый. Юрий не любил этот цвет и старался избегать его в своих работах. Он считал его цветом тоски, во всяком случае, на него он действовал удручающе.

Единственным ярким пятном в этой гамме был следователь. Черноволосый, с блестящими темными глазами, он то и дело ходил по кабинету. Его звали Алексеем Валерьевичем Мурашкиным. Юрий подумал, что этому подвижному человеку очень подходит его фамилия.

— Значит, постоянно вы проживаете в Одессе? Как давно вы приехали в Петербург?

Следователь встал из-за стола, подошел к окну, бросил взгляд сквозь мутное стекло, затем вернулся на свое место.

— Я приехал две недели назад, третьего сентября. — Юрий поежился на неудобном стуле. Допрос шел давно, и он уже устал.

— И проживали в дачном доме вашего приятеля в Репино?

— Совершенно верно, в Репино. Только хозяин дачи не мой приятель, он приятель моего брата. Что-нибудь случилось?

— Хорошо, — Мурашкин проигнорировал вопрос. — С какой целью вы приехали в Петербург?

— Писать картины.