Девушка с легким характером

– Послушайте, Ростислав Константинович, у вас там что, предполагалось вести настоящую баталию? Разыгрывать Аустерлицкое сражение?

– Да господь с вами, Татьяна Александровна! – Лепницкий замахал руками. – Что вы! И в мыслях не было воссоздавать такой натурализм. Нет, дело в том, что Клементине не понравился тот факт, что зрители должны входить в зал с повязкой на глазах или в масках. Потом они ее снимают. Но для начала, какое-то время, да, они стоят с завязанными глазами. Так вот, Клементина заявила, что зритель будет чувствовать в этом случае, что его контролируют, и что это может плохо отразиться на его психологическом состоянии.

– А может быть, идея с повязкой – того… перебор? – осторожно предположила я. – Кто знает, ведь зритель бывает разный. Действительно, у кого-то нервы могут и не выдержать.

– Уверяю вас, Татьяна Александровна, все это надуманные опасения. Просто девушка не могла простить руководству, что ее не утвердили на ту роль, которую ей больше всего хотелось получить, только и всего. А маска на глазах или повязка – это, в общем-то, немаловажный момент. Во-первых, в темноте обостряются все чувства, а ведь это очень важно для «погружения», согласитесь. У зрителя возникнет ощущение, что вот сейчас будет происходить что-то очень важное. Он ведь еще не знает, что его ждет дальше. С другой стороны, зритель знает, что ничего страшного с ним не произойдет.

«А если произойдет? – подумала я. – Вдруг он подумает, что сейчас до него кто-то дотронется? А если у зрителя нервы не в порядке? Ведь мало того, что актеры должны быть подготовлены к такого рода действу, зритель тоже должен в какой-то мере быть готовым ко всему».

– А в целом, Татьяна Александровна, если подытожить, то зритель, я больше чем уверен, поймет, что ситуация примерно такая же, как и в квестах, то есть – игровая. И что необходимо соблюдать определенные правила. Ведь подавляющее большинство принимало участие в разного рода квестах, и никто не утверждал, что это психологически опасно. Нет, Клементина просто хотела поскандалить, и ей это удалось.

– То есть, это была своего рода месть за то, что ее не взяли на главную роль?

– Совершенно верно, Татьяна Александровна. Да ведь во всем мире ставят такие спектакли. В Москве и в Питере вовсю идут такого рода постановки.

Так, с экспериментальным театром более или менее понятно. Осталось только выяснить, где обитала Клементина все это время, что находилась в Волынске.

– Ростислав Константинович, скажите, а где жила Клементина, пока работала у вас?

– Н-не знаю, – растерянно произнес режиссер. – А что, это так важно?

– Я думаю, да. Она ведь не местная.

– Да? – удивился Лепницкий. – Я не знал. Но это можно узнать в отделе кадров. Сейчас я распоряжусь.

Он повернулся к столу и взял трубку.

– Анна Анатольевна, зайдите ко мне, пожалуйста.

Анна Анатольевна, симпатичная молодая женщина со светло-русыми, слегка вьющимися волосами и стройной фигурой, вошла в кабинет минуты через три.

– Анна Анатольевна, скажите, Клементина Новостроевская по какому адресу проживает? Ну, какие данные она сообщила, когда устраивалась к нам? – уточнил режиссер.

– Она сказала, что остановилась в гостинице «Рекорд», Ростислав Константинович, – ответила кадровичка.

Лепницкий посмотрел на меня.

– Спасибо, Ростислав Константинович, – сказала я.

– Я могу идти? – спросила Анна Анатольевна.

– Да, конечно, спасибо, – сказал режиссер.

– Да, Ростислав Константинович, – сказала я, – у меня к вам еще такой вопрос: Клементина с кем-то сблизилась, пока находилась в вашем коллективе?

– М-м-м, – задумался режиссер, – я бы не назвал это настоящей дружбой. Мне кажется, она вообще не способна на это. Но чаще всего она общалась с Людой Сафроновой, может быть, потому, что они вместе в одной гримерной были.

– А можно с ней пообщаться? – спросила я. – Может быть, она вспомнит о чем-то, что мне поможет в ее поисках.

– Пожалуй, это можно устроить, – согласился Лепницкий, – у нас сейчас начнется репетиция, но минут пять-десять вы сможете поговорить.

На общение с Людой мне хватило пяти минут.

– Клементина – скрытная девушка, – пожав плечами, ответила Людмила на мой вопрос о том, где сейчас может находиться Новостроевская. – Понятия не имею. Да мы особенно и не говорили на темы, не касающиеся театра.

– И вы что же, больше не встречались с Клементиной после того, как она покинула театр? – спросила я.

– Нет, не встречались. А вот Оксана Соломатина как-то встретила ее на улице. Возможно, они и поговорили. Хотя Клементина как-то не особенно располагает к общению. Ну, по крайней мере, меня лично.

– А где я могу увидеть Оксану? – спросила я.

– А она скоро придет. У нас же сейчас начнется репетиция, – пояснила Людмила.

– Она сюда придет? – уточнила я.

– Нет, у нее другая гримерка. Давайте я вас отведу.

Только мы с Людмилой подошли к нужной мне гримерке, как ее дверь открылась, и мы нос к носу столкнулись с выходившей из нее девушкой.

– Ой, простите, – смущенно сказала она, – я, наверное, вас задела?

– Нет, нет, все в порядке, – сказала я и вопросительно посмотрела на Людмилу. Она кивнула: